Для критиков власти в России возможность пользоваться правом на свободное выражение мнения, свободу объединений и собраний давно стала лишь частичной и нередко сопряжена с риском, говорится в опубликованном 2 октября брифинге Amnesty International.
Для критиков власти в России возможность пользоваться правом на свободное выражение мнения, свободу объединений и собраний давно стала лишь частичной и нередко сопряжена с риском, говорится в опубликованном 2 октября брифинге Amnesty International.
Неуклонное наступление на реализацию этих прав с момента вступления в должность президента Владимира Путина в конце 90-х годов значительно ужесточилось с тех пор, как он вернулся к власти в 2012 году. Независимые НКО, критически настроенные СМИ и участники протестов ощутили на себе силу удара по основным свободам, удара стимулируемого и «оправдываемого» всё более агрессивной пропагандой, которая называет несогласных пятой колонной, во что бы то ни стало стремящейся подорвать стабильность и благосостояние России. Если не остановить этот стремительный путь вниз, то в долгосрочной перспективе потеряет от этого всё российской общество.
<..>
Нарушения права на свободу объединений: «закон об иностранных агентах»
В России независимые некоммерческие организации (НКО), которые критикуют власти либо изобличают произвол, давно подвергаются преследованиям. До недавних пор это по большей части принимало формы целенаправленной мести отдельным лицам. В 2011 году Amnesty International опубликовала доклад под названием «Им затыкают рот кулаками: нападения на правозащитников в Российской Федерации»3. В докладе приводится более 20 случаев физических нападений (в том числе убийств), преследований и запугиваний правозащитников, юристов и журналистов. Однако в последние два года, с момента возвращения Владимира Путина к власти, ситуация значительно ухудшилась. Теперь под ударом оказалось сама идея и даже существование независимого, критичного гражданского общества.
Введение «закона об иностраных агентах» с целью очернить независимые НКО
В 2012 году Дума в спешном порядке приняла так называемый «закон об иностранных агентах». Он обязывает любую НКО, получающую зарубежное финансирование, независимо от сумм, и занимающуюся расплывчато определяемой «политической деятельностью», регистрироваться в качестве «организации, выполняющей функции иностранного агента», а также указывать эту весьма неоднозначную формулировку на всех публичных документах, в том числе на своих сайтах и в публикациях. В противном случае НКО грозят крупные штрафы4. Столь же крупные штрафы и даже уголовная ответственность, а также лишение свободы на срок до двух с половиной лет грозят их руководителям. Организация финансирования в пределах страны остаётся сложной проблемой для российских НКО, и многие из наиболее известных правозащитных НКО получают по меньшей мере часть средств из-за рубежа на реализацию различных проектов.
Хотя российские власти заявили целью этой меры повышение прозрачности, её реальная цель заключается в дискредитации в глазах общественности ряда наиболее активных критиков Кремля. В России понятие иностранного агента глубоко ассоциируется со шпионажем, и его применение к НКО совпало с пропагандистской кампанией, призванной выставить ведущие российские НКО пятой колонной, во что бы то ни стало стремящейся дестабилизировать Россию в угоду своим иностранным плательщикам.
Российские НКО, за сомнительным исключением двух, единодушно решили бойкотировать это требование.
В марте 2013 года власти устроили волну «проверок» в офисах НКО, которые проводили сотрудники прокуратуры в сопровождении различных должностных лиц, например, сотрудников налоговых органов, пожарных инспекторов, сотрудников спецслужб. При этом во многих случаях на месте «случайно» оказывались съёмочные группы национального телеканала. Менее чем два месяца «проверкам» подверглись более тысячи НКО, а возможно и вдвое больше. Объектами «проверок» стали организации, наблюдающие за выборами, правозащитные и природоохранные НКО, а также независимые экспертно-аналитические центры. Вскоре после этого прокуратура вынесла предупреждения множеству НКО. Предупреждения были двух типов: в одних прямо говорилось о необходимости зарегистрироваться в качестве «иностранных агентов» (Amnesty International известно о десятке с лишним НКО, получивших такие предупреждения), а в другие НКО предупреждали, что их ждут юридические последствия, если они не зарегистрируются (Amnesty International известно не менее чем о 35 таких случаях).
Министерство юстиции или прокуратура подавали в суд на как минимум десять НКО за то, что те не прошли регистрацию в качестве «иностранных агентов», а ещё десятки сами опротестовали вынесенные мим официальные «предупреждения». Как следствие, десятки НКО оказались вовлечены в судебные тяжбы, длившиеся месяцами и отнимавшие огромное количество времени и средств. Ряд НКО проиграли свои дела, и их, а в отдельных случаях и их руководителей, оштрафовали на крупные суммы. Так, 25 апреля 2013 года известной организации — ассоциации «Голос», отстаивающей права избирателей, назначили огромный штраф. Её руководителя Лилию Шабанову также оштрафовали, заставив НКО временно прекратить свою деятельность, после чего её члены приняли решение о роспуске организации6. Примечательно, что ассоциация «Голос» приняла меры к тому, чтобы не получать финансирование из-за рубежа и даже отказалась от денежной премии — престижной международной награды. Деньги на счёт НКО не поступили, однако обвинение настаивало (и судья с ним согласился), что эта премия представляла собой зарубежное финансирование. Жалоба НКО на это решение осталась без удовлетворения. Это решение также обжаловал федеральный уполномоченный по правам человека, и в сентябре 2014 года московский суд его отменил. Однако к тому времени «Голос» уже самораспустился, а сама НКО и её руководитель выплатили штрафы.
Не менее шести другим НКО и как минимум двум руководителям НКО назначали крупные штрафы. В ответ на эти карательные меры по меньшей мере пять организаций решили закрыться. В отличие от «Голоса» другие организации не получали зарубежного финансирования и категорически отрицали, что являются иностранными агентами и занимаются политической деятельностью в интересах иностранных государств.
Российские власти выступали за весьма широкое толкование понятия «политическая деятельность», а суды по большей части их поддерживали. В частности, известны такие примеры: представление альтернативных докладов в договорные органы ООН по правам человека (например, АДЦ «Мемориал» в Санкт-Петербурге, ныне ликвидировавшийся, представил альтернативный доклад Комитету ООН против пыток), оказание бесплатной правовой помощи задержанным участникам мирных протестов, публикация судебных решений по этим и другим делам, организация круглых столов, публикация проектов реформ или мнений, критичных по отношению к текущим реформам, или даже, как ни странно, подача отчётов о деятельности в Министерство юстиции (что является юридическим требованием для НКО).
Попытки НКО сопротивляться применению против них унизительных положений «закона об иностранных агентах» отнимают колоссальные средства и крайне мешают работе НКО в России. Тем не менее их сопротивление отчасти оказалось успешным. Так, до 5 июня 2014 года в реестре «иностранных агентов» Министерства юстиции была зарегистрирована лишь одна организация. В попытке повысить эффективность закона в июне 2014 года в него внесли поправки, наделив Министерство юстиции полномочиями регистрировать НКО в качестве «иностранных агентов» по своему усмотрению. На следующий день в список добавили пять НКО, а вскоре ещё восемь.
«Женщины Дона»: история «иностранного агента»
Больше года Региональная общественная правозащитная организация «Женщины Дона» (далее «Женщины Дона») сопротивлялась попыткам властей повесить на них ярлык «иностранных агентов». Как оказалось, сопротивление оказалось невозможным, что дорого обошлось организации.
«Женщины Дона» — одна из старейших и наиболее уважаемых правозащитных НКО в России. Офис организации находится в Новочеркасске (Ростовская область). Организация ведёт разнообразную работу, в том числе по защите прав женщин и по проблемам межэтнических отношения в беспокойном северокавказском регионе, социальную и психологическую реабилитацию жертв вооружённых конфликтов, а также поддержку прочих уязвимых социальных групп.
С момента начала массовых «проверок» НКО весной 2013 года организация многократно подвергалась «проверкам» прокуратуры, Федеральной службы безопасности (ФСБ), Роспотребнадзора, пожарной инспекции, отдела полиции по экономическим преступлениям и налоговых органов. Четырнадцатого мая 2014 года новочеркасский суд оставил в силе запрос прокуратуры и постановил, что НКО должна зарегистрироваться в качестве «организации, выполняющей функции иностранного агента». «Женщины Дона» получали финансирование из-за рубежа, но всегда отрицали, что деятельность организации является политической. Суд с этим не согласился, постановив, что такие виды деятельности, как подача годового отчёта в Министерство юстиции (а такая обязанность налагается на НКО законом), представление отчёта спонсорам и публикация обоих документов на сайте организации, проведение круглых столов по реформе полиции (ещё до вступления в силу «закона об иностранных агентах»), а также публикация статьи с критикой текущей реформы полиции в вестнике организации представляли собой «политическую деятельность». Девятого июня 2014 года Министерство юстиции внесло «Женщин Дона» в список «иностранных агентов». Восьмого июля 2014 года суд назначил НКО штраф в размере 300 000 рублей за отказ зарегистрироваться в качестве «иностранного агента». С тех пор НКО пытается собрать эти средства, чтобы выплатить штраф.
«Закон об иностранных агентах» стал объектом критики с момента его создания, в том числе со стороны Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Кроме того, предпринимались регулярные и неизменно безуспешные попытки опротестовать его в суде. Ряд российских НКО и федеральный уполномоченный по правам человека обратились в Конституционный суд. Восьмого апреля 2014 года суд постановил, что понятие «иностранный агент» не является оскорбительным и что закон не налагает излишнего бремени на НКО.
В Думе предлагали ряд поправок к закону, в том числе касательно введения официального запрета государственным должностным лицам на поддержание контактов с «иностранными агентами», а также запрета на использование зарубежного финансирования для выплаты зарплат сотрудникам НКО. Учитывая недолгую, но богатую событиями историю этого закона, вполне возможно, что эти или другие предложения, столь же ограничительного характера, примут форму законодательных актов.
Однако ясно одно: «закон об иностранных агентах» поставил многие правозащитные НКО перед выбором целого ряда незавидных альтернатив. Они могут попытаться выскользнуть из его сетей, полностью отказавшись от зарубежного финансирования, что неизбежно приведёт к сокращению деятельности, учитывая трудности со сбором средств на территории России. Если же они решат по-прежнему использовать существующие гранты и источники зарубежного финансирования, то им останется смириться с политическим ярлыком, призванным внести раскол между ними и российской общественностью, либо сопротивляться ему и рисковать штрафами, роспуском и уголовным преследованием. Как бы то ни было, будущее независимого гражданского общества в России представляется мрачным.
Изгнаны из публичных мест: демонстрантам отказывают в праве на свободу собраний
В последние годы свобода проведения общественных собраний, пикетов и демонстраций в Российской Федерации кардинально сузилась. С момента массовых протестов, сопровождавших парламентские и президентские выборы в 2011 и 2012 годах, новые законы и правила мало-помалу урезали этого гарантированное Конституцией право. Будь то мирный одиночный пикет или массовая демонстрация против вооружённого конфликта в Украине — теперь в распоряжении властей имеется целый спектр мер, позволяющих запрещать, ограничивать или изменять планы демонстрантов и произвольно разгонять какое угодно собрание.
Законы, регулирующие право на свободу собраний и его толкование
Статья 31 Конституции Российской Федерации гарантирует право на свободу мирных собраний. Основным законодательным актом об общественных собраниях в России является соответствующих федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетах» (далее закон «О собраниях»), вступивший в силу 19 июня 2004 года. В июне 2012 года и без того ограничительные нормы ещё более ужесточились, а штрафы выросли в 150 раз. Начиная с июня 2014 года наказание за каждое повторное нарушение этих норм ужесточается, а их третье по счёту нарушение влечёт за собой уголовную ответственность и наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет.
На сегодняшний день устроители митинга, демонстрации или пикета, за исключением одиночного пикета, могут проводить мероприятие в специально отведённых для этого местах (известных как «гайд-парки»). Однако им всё равно необходимо уведомлять о своих планах власти либо заранее обращаться за разрешением на проведение мероприятия, если оно предполагается к проведению в другом месте.
«Гайд-парками» обычно становятся площадки на окраинах города, где мало либо вовсе нет прохожих. Антиправительственные протесты в центре города неизменно запрещаются, особенно в Москве, где власти, отказывая в проведении митинга, как правило, ссылаются на причины общественной безопасности или удобства (создание помех движению пешеходов и общественного транспорта). Эти аргументы редко применяются, когда речь идёт о проправительственных маршах на тех же площадках.
Характерным показателем политически обусловленного применения якобы нейтральных критериев стала ситуация движения «Другая Россия», которому уже давно отказывают в проведении протеста, когда объектом его недовольства был Кремль. В последние месяцы движению разрешили организовать серию демонстраций, поскольку они поддержали аннексию Крыма и пророссийских бойцов в Донбассе.
Одиночный пикет — единственная форма общественного протеста за пределами специально отведённых «гайд-парков», которая не требует разрешения властей. Отсутствие исключений в законе для спонтанных собраний фактически делает незаконными протесты, являющиеся немедленной реакцией на новые события общественного значения. Если такие митинги происходят, власти, как правило, незамедлительно реагируют и пытаются пресечь мероприятие, каким бы немногочисленным или мирным оно ни было, и не считаясь с тем, есть ли необходимость в их вмешательстве.
Неудивительно, что уличные протесты стали происходить в России всё реже. Но всё же они периодически происходят, как, например, в феврале и марте 2014 года в ответ на события Евромайдана в Украине и приговоры, вынесенные нескольким участников протестов на Болотной площади (см. ниже). В одной лишь Москве прошли 14 мероприятий: не менее семи разогнали, более 1000 участников арестовали, сотни оштрафовали и не менее десяти приговорили к нескольким суткам ареста.
В конце августа военное вмешательство России в Украине спровоцировало новые протесты в Москве, преимущественно принимавшие форму одиночных пикетов. Двадцать восьмого августа несколько одиночных протестующих пришли на Манежную площадь в центре Москвы. Полиция утверждала, что расстояние между ними было не 50 метров, как того требуют правила проведения одиночных пикетов, и ненадолго их задержала. Одного человека приговорили к 15 суткам ареста якобы за выкрикивание лозунгов и отказ покинуть место протеста.
Суды над участниками «болотных» протестов и другие судебные процессы над демонстрантами
Несмотря на и без того сжавшееся пространство для свободы мирных собраний, санкционированная демонстрация на Болотной площади в центре Москвы 6 мая 2012 года стала переломным моментом по части того, как власти реагируют на массовые протесты. Поскольку власти в значительной мере ограничили запланированный маршрут демонстрации, не предупредив участников, и при этом имели место отдельные случаи насильственных действий, полиция, применив силу, разогнала всех собравшихся и задержала сотни человек. Десяткам демонстрантов предъявили обвинения в участии в «массовых беспорядках». Некоторых амнистировали после того, как они больше года провели в тюрьме, однако прочих (многие из них мирно участвовали в протесте) приговорили к длительным срокам лишения свободы по итогам судебных процессов, которые носили политическую подоплёку и характеризовались процедурными изъянами.
В последние два года в ходе других демонстраций, как массовых, так и немногочисленных, Amnesty International зачастую отмечала беспорядочные аресты участников, которых помещали в полицейские машины и отвозили в участки. Там должностные лица, не производившие арест, составляли стандартные протоколы. Как правило, эти протоколы предъявляли суду как единственное доказательство, и этого обычно оказывалось достаточно для вынесения обвинительного приговора с наказанием в виде штрафа или административного ареста на срок до 15 суток.
Обстановка нетерпимости публичных протестов
Неустанное шельмование участников протестов и критиков правительства в основных СМИ способствует обстановке, в которой как полиция, так и общественность стали считать антиправительственные протесты непатриотичным, мятежным и незаконным явлением. В итоге даже санкционированные протесты и одиночные пикеты (и даже открыто и публично выражаемое сочувствие неугодным политическим мнениям) всё чаще побуждают к вмешательству полицию либо агрессивно настроенных прохожих.
В июле 2014 года полицейские задержали небольшую группу активистов, одетых в жёлтое и синее (цвета украинского флага), когда те сидели на скамейке на площади Пушкина в центре Москвы, поскольку их одежду сочли провокационной. У них не было плакатов, и они не делали ничего, что можно было бы расценить как публичная акция. В августе 2014 года активиста-одиночку задержали неподалёку от Кремля за то, что тот держал плакат с цитатой из Конституции России и утверждением, что президент её нарушает. Полиция остановила его и сообщила, что его протест носит незаконный характер. Немногочисленную группу людей (не более 20 человек), выступавших против российского военного вмешательства в Украине и собравшихся в центре Москвы 5 сентября, окружила превышавшая их по численности толпа прохожих, которые сначала назвали протестующих ненавистниками России и фашистами, пели гимн России, а затем порвали их плакаты.