Тамара Эйдельман: надо обязательно ходить

Сегодня поймала себя на том, что подсознательно всеми силами оттягивала момент прихода в Мосгорсуд. Сначала проспала, потом, пока ехала с дачи, промокла под дождем, поехала домой переодеваться. Дома тоже закопалась, все делала медленно. Потом поняла, что я просто боюсь. Выносить в течение долгого времени то, что там происходит, просто невозможно.

Сегодня поймала себя на том, что подсознательно всеми силами оттягивала момент прихода в Мосгорсуд. Сначала проспала, потом, пока ехала с дачи, промокла под дождем, поехала домой переодеваться. Дома тоже закопалась, все делала медленно. Потом поняла, что я просто боюсь. Выносить в течение долгого времени то, что там происходит, просто невозможно. С ужасом думаю о родственниках, которые сидят с начала до конца и слушают, как издеваются над их близкими, а при этом, в отличие от тех, кто вроде меня, трусливой, смотрит не в зале суда, а в холле по трансляции, они даже выразить свое возмущение не могут. В течение сегодняшнего заседания судья удалила нескольких человек. Кирилла Козакова выгнала за смех. Он, правда, говорит, что смеялись все, но он сидел прямо напротив нее. При этом он невероятно, просто пугающе похож на своего отца, но судья его, конечно, не узнала и сказала – мужчина с бородой ( бороды у него, кстати, нет) – выйдите из зала. Кого-то еще удалила, когда люди начали возмущаться тем, что плохо слышно. 
Я пришла в тот момент, когда Сергей Кривов зачитывал свое очередное ходатайство. Кривов просто поражает своим мужеством и тем, как он борется. Сегодня он был еще к тому же в футболке с надписью Ходорковский, go home!
Ходатайств у него сегодня было два ( по крайней мере, за то время, что я была в суде) -во-первых, исключить из доказательств медицинское освидетельствование "потерпевшего" омоновца Архипова, так как обвинение даже не удосужилось предоставить подлинник этого освидетельствования, заверило копию неправильно и тд. Адвокаты, естественно, поддержали и зачитали те статьи УПК, по которым НЕЛЬЗЯ ПРЕДСТАВЛЯТЬ КОПИИ ВМЕСТО ОРИГИНАЛОВ. Что сделали с ходатайством? Правильно. Отклонили. За необоснованностью. Ну разве УПК для судьи Никишиной – это основание?
Следующее ходатайство – перестать отклонять вопросы защиты, если они даже в разной форме задают одно и то же. Кривов поясняет, что по УПК можно задавать один и тот же вопрос в разной форме, если эти вопросы перемежаются другими вопросами на другую тему. Кроме того просит не отклонять вопросы, которые ЗАЩИТНИКИ ЕЩЕ НЕ УСПЕЛИ ДОГОВОРИТЬ ДО КОНЦА!!!!
Судья : подсудимому Кривову разъясняю, что регламент один для всех, и вы не вправе давать указания председательсвующему. 
Начинаю верить предположению Марии Бароновой о том, что Кривова не случайно не привезли на одно из предыдущих заседаний, а нарочно "забыли" в наказание.
Дальше продолжился бесконечный допрос Дмитрия Дейниченко(?) – зам. начальника управления охраны общественного порядка по городу Москве, который непосредственно ведал порядком на Болотной.
Стала подробно записывать, но поняла, что это все воспроизводить не имеет смысла. Основная идея бодро изложенного тов. Дейниченко рассказа – все было согласовано с организаторами еще 4 мая, никаких отступлений от согласований не было. А вот те, кто пытались организовать сидячую забастовку потом пытались организовать прорыв оцепления и прорваться к Кремлю.
Это излагалось невероятно долго.
Возникает вопрос -во-первых, при чем тут вообще подсудимые? Одного из них ( не услышала кого ) адвокат попросил встать и спросил , видел ли его Дейниченко. Тот сказал, что нет. И, что, вообще он не занимался частностями ( эту фразу он несколько раз повторил). А видел он и слышал, что Удальцов всех звал на прорыв. Адвокат – вы же сказали, что были за оцеплением? Д. – я же не стоял как столб, я перемещался. Адв – и далеко вы были от Удальцова? Д – метров 20. Он говорил в мегафон? Адв – в вашу сторону. Д – в противоположную.
Мент ведет себя нагло – ссылается на видеозаписи, а не на то, что видел сам, когда ему задают вопрос о его служебной записке, отвечает – она же выложена в интернете. На половину вопросов отвечает, что не помнит. 
Как громили витрины или жгли машины, не видел. Как призывали к этому не слышал. Видел, как бросали зажигательные средства. Сколько? Не помнит. Кто? не знает.
Сколько резервов было подтянуто на Болотную? Не знает. Этим занимался кто-то другой. 
Марию Баронову никогда не видел, потому что "Не занимался частностями". Тут выясняется, что именно она с ним обсуждала вопрос о местоположении сцены. Упс! У него, может, амнезия?
На вопрос, зачем вообще регулирующая цепочка ОМОНА,если шествие согласовано и все обговорено, говорит, что для обеспечения безопасности. Теснили ли людей к реке? Нет, не теснили. Ну и так далее.
Адвокаты были блистательны. Вопрос за вопросом они просто уничтожали этого жалкого ментика, смешивали его с грязью, показывали, что он или врет или ничего не знает или делает вид, что не знает. Вадим Клювгант спрашивает, где проходят границы Болотной площади. Мент не знает. Клювгант резонно спрашивает, как же он там отвечал за порядок.

– Сколько человек участвовало в том, что вы называете организованной сидячей забастовкой?
– 60-70 человек.
– Скажите, они могли бы сдержать остальных, кто шел сзади и хотел пройти дальше?
– Тех, кто хотел пройти, не сдержали бы.
– А в чем заключалась организованность того, что вы называете сидячей забастовкой.
– Удальцов призыва сидеть.
– Призывы были, вы это называете организованной забастовкой.

Шарову-Делоне Дейниченко долго объясняет, что люди спокойно могли покинуть Болотную. Вопрос – это было только ваше распоряжение или так оно и было в действительности?
Дейниченко – я не понимаю вопроса.
И так и не понял. Нет для него, видимо, разницы между распоряжением и его выполнением.

И много-много еще было вопросов от разных адвокатов, которые уничтожили его в пух и прах. В нормальном процессе адвокаты после такого допроса поздравляли бы друг друга. А тут – с чем поздравлять?
Так все и будет продолжаться. Смотреть на это долго совершенно невозможно. Начинаешь или плакать или мечтать разнести здесь все в клочья. Но все равно – надо обязательно ходить. Можно сто раз сказать, что это никому не поможет. Приговор, может, и не изменит, но поможет безусловно.