В Воронежской области развивается история, напоминающая начало борьбы за Химкинский лес. Жители Новохоперского района протестуют против начала разработки месторождения никеля, которые, по их мнению, угрожают экологической безопасности Хопёрского заповедника. К местным жителям присоединились активисты из соседних областей. В истории уже появилось уголовное дело, подозреваемым по которому проходит один из лидеров протеста Константин Рубахин.
Его первый допрос назначен на 12 февраля.
В Воронежской области развивается история, напоминающая начало борьбы за Химкинский лес. Жители Новохоперского района протестуют против начала разработки месторождения никеля, которые, по их мнению, угрожают экологической безопасности Хопёрского заповедника. К местным жителям присоединились активисты из соседних областей. В истории уже появилось уголовное дело, подозреваемым по которому проходит один из лидеров протеста Константин Рубахин.
Его первый допрос назначен на 12 февраля.
Протесты жителей Новохопёрского района начались еще весной прошлого года – после утверждения Владимиром Путиным, в то время премьер-министром, тендера на разработку месторождений никеля в Воронежской области, где располагается третий по величине в России кристаллический массив – Еланское и Ёлкинское месторождения.
Экологи и местные жители заявили, что добыча никеля повредит местной экологической системе: месторождения обнаружены всего в нескольких километрах от Хопёрского заповедника, где обитают редкие виды птиц и животных. Среди них — орланы-белохвосты, сапсаны и беркуты. Кроме того, экологические активисты утверждают, что добыча никеля приведет к изменению химического состава почв и воздуха, к росту случаев онкологических заболеваний и заболеваний дыхательных путей. Отчасти по этим причинам от планов добывать никель в этом районе отказались еще в конце 70-х, но спустя почти 35 лет власти вернулись к этой идее.
В прошлом году в Воронеже, Новохопёрске и Урюпинске прошли акции протеста, собиравшие, по данным организаторов, по несколько тысяч человек. Несмотря на это, уже в мае итоги тендера были подведены: его выиграл Медногорский медно-серный комбинат – дочерняя компания Уральской горно-металлургической компании (УГМК). «Норильский никель», также претендовавший на геологические разработки, впоследствии от этой идеи отказался. Местные активисты считают это своей заслугой: по мнению одного из их лидеров Константина Рубахина, «Норникель» решил не портить себе репутацию в этой громкой истории. Правда, после этого активистов стали обвинять в том, что их деятельность оплачивает «Норникель», который таким способом пытается испортить жизнь конкурентам. Лидеры экологического протеста утверждают, что финансируют кампанию исключительно на собственные средства.
Первое столкновение активистов с представителями компании «Воронежгеология», которая занимается разработкой месторождения, произошло вечером 8 февраля. Компания обвинила протестующих в применении насилия, заявив об избиении нагайками заместителя главы «Воронежгеологии» Валерия Копейкина и его брата Юрия, а также об угрозах жизни и здоровью рабочих от сторонников Константина Рубахина. По факту причинения «серьезных телесных повреждений» братьям Копейкиным возбуждено уголовное дело, свидетелем по которому проходит Константин Рубахин. Сам он обвинения в свой адрес отвергает.
По версии Рубахина, никто не собирался наносить травмы рабочим. Напротив, по его словам, они сами потребовали у начальства объяснений в связи с отсутствием документов. Обвинения УГМК активист называет клеветой и предлагает посмотреть видео, на котором угроз в адрес рабочих не слышно. Что касается травм, которые получили Валерий и Юрий Копейкины, то Рубахин, по его словам, момента нападения не видел:
– Мы в этот момент читали документы и просили окружающих вести себя потише. Было уже темно. Я стоял перед четырьмя фарами, которые светили мне в глаза. Когда Копейкина оттолкнули в темноту, он просто исчез из поля моего зрения. Его оттолкнули люди, которых я не знаю – жители окрестных районов, человек двадцать-двадцать пять. Всё это произошло за 10-20 секунд. Когда я снова увидел [Валерия Копейкина], он был в очках. Но если его зацепили, а остались целы очки, то это достаточно странно. Я не слышал никаких ударов, никаких критиков о помощи, люди просто кричали: «Не трогайте его!». После этого он вместе с братом сел в машину и уехал.
– Откуда взялись нагайки?
– Я допускаю, что они могли быть применены: все казаки ходят с нагайками. Действительно, виноваты могли быть обе стороны. Местные жители очень напряжены. Губернатор [Алексей Гордеев] обещал им, что никаких работ не будет, если населения выступает против, а работы вдруг начались. В августе, когда он приезжал Новохоперский район, люди уже кричали ему: «Позор!»
– История со стычкой получила продолжение?
– Мы с активистами договорились между собой, что будем рассказывать полиции всё точно так, как произошло. В полицию нас позвали на следующий день. Я зашел, там сидели человек десять: начальник полиции района и люди из центра «Э».
– О чем они с вами разговаривали?
– Спрашивали про ситуацию, я дал им объяснения. Больше они ничего не хотели.
– Против кого возбудили уголовное дело?
– Пока они говорят, что подозреваемых нет. Мне сказали, что пока я прохожу как свидетель. Но это было два дня назад. Говорят, что были звонки из Москвы, что на них давят…
– Вы опасаетесь, что это уголовное дело нацелено лично против вас, как одного из самых публичных активистов?
– Я допускаю, что выгоднее всего сейчас направить это дело против меня. Но я надеюсь на объективность следствия. Уверен, что местная полиция хорошо понимает ситуацию, которая возникла из-за прихода в район безответственной структуры. Я думаю, что на местном уровне у меня будут адекватные собеседники в полиции. УГМК пытается провести большую работу по моей дискредитации. Меня обвиняют в оппозиционности. Они изначально работали по принципу «деньги любят тишину», а мы эту тишину нарушили. После митинга 22 июня в Воронеже губернатор заявил, что не допустит никаких работ без общественного согласия. Но они не верят, что общественность сможет это остановить, хотя уже напряглись и стали тратить деньги на дискредитацию активистов и антипиар.
– В прошлом вас поддерживали Евгения Чирикова, Илья Пономарев, Николай Ляскин. Кто из московских оппозиционеров помогает сейчас?
– В апреле, когда я пригласил Женю Чирикову, у нас была задача сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Она помогла нам: о нашей истории заговорили. Илья Пономарев тоже откликается на мои просьбы распространить информацию в твиттере и в ЖЖ. Но чтобы не было огульных обвинений в том, что никель – это повод, а причина – оппозиционная деятельность, мы от оппозиционных «движух» дистанцируемся. Мы вообще стараемся не работать с политическими силами.
– То, что вы рассказываете, напоминает историю борьбы за Химкинский лес…
– Популяризация ситуации с Химкинским лесом сыграла злую шутку с активистами. Мы пытаемся от этого уйти. Нас очень напрягают огульные обвинения в оппозиционности. Мы работаем именно по теме никеля. Это мой дом: село Алферовка расположено в 15 километрах от месторождения. Это место, где родился мой отец. Место, которое в моей жизни главное. Пока оно есть, я никогда не покину Россию, – утверждает Константин Рубахин.
Согласно пресс-релизам компании УГМК, она считает, что экологические протесты в Воронежской области инспирированы недобросовестными политическими активистами, которые, «прикрываясь интересами местных жителей», преследуют собственные цели.
Допрос Константина Рубахина и еще около 20 человек проходит днем 12 февраля. Как сообщил Рубахин из отделения полиции около полудня, пока с ним разговаривают неформально, и общение проходит спокойно, однако официальная часть допроса еще впереди. «Совершенно секретно» продолжает следить за развитием событий.
Кирилл ФИЛИМОНОВ
Источник: sovsekretno.ru