Возник прецедент: впервые по иску Минюста РФ суд принял решение о ликвидации НКО, нарушившей "закон об иностранных агентах". Под раздачу попала Межрегиональная правозащитная организация "Агора", которая теперь планирует с российского уровня перейти на международный и так продолжить свою работу. Как раз в этот момент в Совете по правам человека при президенте РФ рассматривались поправки в скандальный закон, которые должны сузить понятие "политической деятельности" и вывести из-под удара Минюста социально ориентированные и правозащитные НКО. Как шло обсуждение поправок рассказал Михаил Федотов, председатель Совета по правам человека.
Возник прецедент: впервые по иску Минюста РФ суд принял решение о ликвидации НКО, нарушившей "закон об иностранных агентах". Под раздачу попала Межрегиональная правозащитная организация "Агора", которая теперь планирует с российского уровня перейти на международный и так продолжить свою работу. Как раз в этот момент в Совете по правам человека при президенте РФ рассматривались поправки в скандальный закон, которые должны сузить понятие "политической деятельности" и вывести из-под удара Минюста социально ориентированные и правозащитные НКО. Как шло обсуждение поправок рассказал Михаил Федотов, председатель Совета по правам человека.
— Как бы вы оценили поправки в "закон об иностранных агентах", предложенные Минюстом? Они помогут не допустить дальнейшей "ликвидации" социально значимых НКО?
— Предложение Минюста, может, и интересно задумкой, но его исполнение вызывает нарекания. В том виде, в каком новые поправки были продемонстрированы Совету по правам человека, они ничего не решают, даже более того — создают еще большие проблемы. Вместо того чтобы сузить понятие "политической деятельности", они его расширяют. Сферами, где осуществляется "политическая деятельность", отныне предложено считать буквально все: госстроительство и федеративное устройство, обеспечение суверенитета и территориальной целостности России, обеспечение законности, правопорядка, безопасности, обороны страны, внешнюю политику, целостность и устойчивость политической системы, социально-экономическое и национальное развитие страны, функционирование и формирование органов государственной власти и местного самоуправления, регулирование прав и свобод человека и гражданина…
— В такой расширенной трактовке закон касается практически всех НКО в стране?
— Вот именно. Получается, какая-нибудь некоммерческая организация, выступающая против обустройства колодца на 2-й Осенней улице в селе Верхние Васюки и "пробивающая" соответствующее распоряжение в местной администрации, уже, по логике Минюста, осуществляет "политическую деятельность". На заседании я привел в пример конкретную НКО, занимающуюся безопасностью дорожного движения. Она участвует в международных проектах (то есть получает иностранное финансирование), работает в сфере безопасности и лоббирует принятие определенных законов в России (то есть, согласно новым поправкам, осуществляет "политическую деятельность") — значит, уже сегодня может быть зачислена в реестр "иностранных агентов". По крайней мере, она попадает туда и по сфере, и по формам, и по цели деятельности. Однако, полагаю, государство не заинтересовано в ограничении работы таких НКО: зачем же создавать им помехи?..
— Вы полагаете, "закон об иностранных агентах" можно поправить как-то так, чтобы социально значимые НКО были выведены из-под его действия?
— Насколько я понимаю, изначально закон создавался для того, чтобы не допустить влияния иностранных денег на российскую политическую жизнь. Собственно, от этой идеи и надо отталкиваться. Я предложил считать "политической деятельностью" то, что связано с борьбой за власть, а не с влиянием на госполитику, как считает Минюст. Важно развести эти два понятия: борьба за власть — это поддержка определенных кандидатов на выборах, финансирование агитационной и пропагандистской работы в период избирательной кампании и так далее. Влияние на госполитику — поле деятельности абсолютно всех НКО, не позволяющее их как-то классифицировать. Потом, необходимо отдельно указать в поправках к закону, что решение о присвоении НКО статуса иностранного агента может быть пересмотрено в связи с изменением законодательства. И в-третьих, уточнить понятие "иностранный агент": сейчас закон говорит, что так может называться организация, "в том числе действующая в интересах своего иностранного источника". Вот это "в том числе" дает массу поводов для злоупотреблений, его нужно убрать.
— Минюст прислушается к вашим предложениям?
— В ближайшее время мы окончательно сформулируем рекомендации совета, потом начнем их публично обсуждать. Надеемся, к нам прислушаются. По крайней мере, представители комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству, присутствовавшие на нашей последней встрече с коллегами из Минюста, согласились, что идеи СПЧ здравые. Полагаю, депутаты помогут нам привести этот закон в нормальное состояние.
— Насколько активно сами НКО включены в процесс обсуждения поправок?
— На встрече с Минюстом присутствовало несколько десятков представителей различных НКО, они представили свои опасения. Такие известные организации, как Ассоциация помощи хосписам "Вера", Центр лечебной педагогики, Фонд Чулпан Хаматовой "Подари жизнь" и многие другие честно признавались, что по новым поправкам их можно считать "иностранными агентами". Если они до сих пор не попали в реестр, то вовсе не потому, что закон хорошо сформулирован, а потому что повезло. И это, конечно, ненормальная ситуация. Кроме того, последняя практика Минюста, связанная с трактовкой закона, вызывает тревогу. К нам обратилось несколько организаций, которым ведомство присвоило статус "иностранного агента" по очень странной причине: кто-то из их доноров работает в российской компании, получающей доход за рубежом (скажем, осуществляющей там инвестиционную деятельность или продающей нефть западным странам). Этот донор перечисляет пожертвование российской НКО, однако Минюст считает, что его деньги (пусть он и гражданин РФ) имеют "иностранное происхождение". И на этом основании включает в реестр указанную организацию. Замечу: у нас на руках не одно, а несколько таких решений, то есть речь идет не о недоразумении, а об определенной практике.
— Как скоро обсуждение поправок придет к какому бы то ни было результату и законопроект будет внесен на рассмотрение Думы?
— Это сложно предсказать, поскольку даже обсуждение закона пока идет с определенными трудностями. Мы, например, столкнулись с удивительным: по закону Минюст, который уж точно в законах разбирается, должен был выложить свой проект поправок на соответствующем сайте для общественного обсуждения. Однако документ был размещен неправильно: как проходящий независимую антикоррупционную экспертизу. В этой экспертизе могут участвовать только специально аккредитованные ведомством эксперты, куда, разумеется, большая часть НКО не попадает. При всем при том Минюст сообщил нам, что получил много замечаний от "общественности" при интернет-обсуждении проекта. Странно, на сайте в открытом доступе до сих пор "нуль" замечаний. Так что, по-видимому, разговор нам предстоит еще долгий.
Беседовала Ольга Филина
Источник: kommersant.ru