Вчера Алексей Венедиктов выступил по «Эху Москвы» с потрясающим предложением о закрытии Триумфальной площади для любых гражданских мероприятий. При этом он утверждал, что это его собственная идея, и что с этим предложением он выступил на общественном совете УВД Москвы. Я тоже являюсь членом этого совета и была на этом совете. Я старый человек, но со слухом и с мозгами у меня, вроде бы, все в порядке. Я утверждаю: Венедиктов совсем не то говорил на совете.
Вчера Алексей Венедиктов выступил по «Эху Москвы» с потрясающим предложением о закрытии Триумфальной площади для любых гражданских мероприятий. При этом он утверждал, что это его собственная идея, и что с этим предложением он выступил на общественном совете УВД Москвы. Я тоже являюсь членом этого совета и была на этом совете. Я старый человек, но со слухом и с мозгами у меня, вроде бы, все в порядке. Я утверждаю: Венедиктов совсем не то говорил на совете. На совете он сказал: все имеют право на использование Триумфальной площади, надо или всем одинаково разрешать — или закрыть ее. При этом выступление состояло совсем не только из этой фразы, оно было гораздо длиннее и слова «или уж закрыть её» воспринимались в контексте как риторическая фигура, оттенявшая нелепость разрешений проводить митинги на Триумфальной площади только для угодных властям организаций и запреты неугодным. У меня абсолютно никакого протеста не вызвало выступление Венедиктова, и я настаивала на том, чтобы как можно скорее было проведено совещание относительно событий на Триумфальной площади. Мне в голову не приходило, что мы будем обсуждать предложение о ее закрытии.
Венедиктов очень подкорректировал то, что он говорил на совете, прежде чем он вышел к микрофону на «Эхе Москвы». Если бы он сказал на совете то, что сказал на «Эхе Москвы», я бы уже тогда, на совете, сказала ему, что я не могу расценивать его действия иначе, чем выполнение «деликатного поручения» из Кремля или из ФСБ. Для властей это действительно подарок такой посредник — руководитель радиостанции, которую слушают приличные люди. Это уже второй раз, когда я сталкиваюсь с тем, что господин Венедиктов выполняет "деликатные поручения". В первый раз я не придала этому значения, поскольку это было не публичное выступление, а приватное обращение ко мне. Нынешнее его выступление я не могу воспринять это иначе, чем выполнение "деликатного поручения", причем такого, которое наносит огромный ущерб его репутации. Видимо, не посмел отказаться.
Ведь еще в прошлую пятницу Венедиктов горячо и убедительно отстаивал право защитников 31-й статьи на Триумфальную площадь. Утром 8 июня он вплел риторическую фразу о запрете в свою полностью благожелательную по отношению к защитникам 31-й статьи речь. А днем он уже объяснял по радио, что действует в защиту Конституции, предлагая запрет на одну из самых больших площадей Москвы для всех ее граждан. У нас достаточно запрещающих органов. Нам постоянно что-то запрещают и Кремль, и правительство, и Госдума и Совет Федерации, и ФСБ, и МВД, и прокуратура. И вообще любой чиновник неизмеримо чаще произносит слово «запрещаю», чем слово «разрешаю». Теперь в сонм запретителей перешел и руководитель уважаемой мной радиостанции «Эхо Москвы». Радиостанцию уважаю, а ее руководителя, после этого его поступка — нет.
Скорее всего власти попытаются каким-то образом осуществить «блестящую» идею Венедиктова. Это решение невозможно оформить юридически и поэтому Венедиктов предлагает, насколько я поняла из его выступления по «Эху», принять такое решение на Общественном совете московской милиции. Но этот совет не в праве принимать такого рода решения. Если Венедиктов надеется, что я поддержу такое решение, он ошибается. Если власть считает необходимым прийти к какой-то договоренности с Движением-31, пусть с активистами движения договариваются об этом представители власти, а не господин Венедиктов. С ним на эту тему, после того как я послушала его позорное выступление по радио, где он вертелся, как уж на сковородке, я разговаривать не буду.