Российские журналисты начали кампанию в поддержку Центра защиты прав СМИ

Центр защиты прав СМИ, единственный в России, вскоре может пополнить ряды "иностранных агентов". Суть претензий Министерства юстиции сводится к тому, что Центр и его руководитель Галина Арапова получают гранты из зарубежных источников и "занимаются политической деятельностью". "Политическая деятельность", по мнению Минюста, – это публичные комментарии, которые давала Галина Арапова в связи с изменениями законодательства, регулирующего деятельность СМИ и блогосферы, а также существующей правоприменительной практики. Одновременно редакция журнала "Бюллетень Европейского суда по правам человека" выдвигает Арапову на премию имени Вацлава Гавела, присуждаемую ПАСЕ.

Центр защиты прав СМИ, единственный в России, вскоре может пополнить ряды "иностранных агентов". Суть претензий Министерства юстиции сводится к тому, что Центр и его руководитель Галина Арапова получают гранты из зарубежных источников и "занимаются политической деятельностью". "Политическая деятельность", по мнению Минюста, – это публичные комментарии, которые давала Галина Арапова в связи с изменениями законодательства, регулирующего деятельность СМИ и блогосферы, а также существующей правоприменительной практики. Одновременно редакция журнала "Бюллетень Европейского суда по правам человека" выдвигает Арапову на премию имени Вацлава Гавела, присуждаемую ПАСЕ.

Несмотря на воронежскую "прописку", Центр защиты прав СМИизвестен всей России. Еще в середине 90-х создавалась сеть таких межрегиональных консультационных пунктов, ведущих бесплатную защиту журналистов в судах, просветительскую и экспертную работу. Выжил только один – воронежский. И он стал фактически общероссийским. То, что центр получал зарубежные гранты, его сотрудники никогда не скрывали, вели прозрачную бухгалтерию. Никаких претензий ранее это не вызвало даже у внеплановой прокурорской проверки.

Сейчас пятеро юристов Центра защиты прав СМИ представляют интересы журналистов и редакций в гражданских и арбитражных процессах от Калининграда до Магадана. Наиболее часто встречаются в их практике гражданские дела о защите чести, достоинства и деловой репутации. Здесь – статистика эффективности работы центра за 2014 год, а здесь – за последние 6 лет. Специалисты в области медийного права отмечают безупречный профессионализм сотрудников Центра и его руководителя Галины Араповой. Сама она, по ее собственным словам, воспринимает происходящее как закономерность:

– В последние два года многие некоммерческие организации подвергались проверкам, проверкам прокурорским, проверкам Минюста, и мы не исключение из общего правила. Это было вполне ожидаемо и закономерно после внесения изменений в Закон о некоммерческих организациях, предусматривающих возможность регистрации в реестре "иностранных агентов". Напомню, что это изменение было внесено по инициативе депутата Евгения Федорова, который активно лоббировал такого рода навешивание ярлыков как на некоммерческие организации и на СМИ, у которых есть какое-либо иностранное финансирование. Не важно, на какие цели это финансирование шло. Вторым критерием "иностранного агента" было то, что эта организация занимается политической деятельностью. Причем понятие политической деятельности было изначально такое резиновое, что под него, в принципе, можно подогнать все что угодно, начиная от продажи лотерейных билетов и заканчивая лекциями по кулинарии. Главное, чтобы эта деятельность влияла на формирование общественного мнения и на принятие государственными органами решения, связанного с изменением государственной политики. Формулировка подразумевает все что угодно. Вот это "все что угодно" и вылилось в то, что любую организацию, которая занималась защитой прав человека, проводила конференции, семинары, издавала книги, занималась защитой прав человека в разных сферах в суде, начали сначала проверять, потом вносить в этот реестр.

Галина Арапова напоминает, что Центр защиты прав СМИ далеко не первая организация, которая пополняет реестр "иностранных агентов". В нем уже 42 организации, которые Галина Арапова считает уважаемыми коллегами: это Комитет против пыток, одна из крупнейших организаций, занимающихся защитой людей, пострадавших от незаконного физического насилия в правоохранительных органах, в пенитенциарной системе; это фонд "Общественный вердикт", это "Солдатские матери" Санкт-Петербурга. Это и авторитетнейший, по выражению Галины Араповой, Сахаровский центр, который сохраняет наследие академика Сахарова, и многие другие организации, которые помогают людям в сложной жизненной ситуации, социально незащищенным категориям людей:

– Понятно, что защищать права человека на коммерческой основе, ну, просто невозможно. На этом зарабатывать в принципе невозможно. Поэтому, как и большинство этих некоммерческих организаций, мы работаем на благотворительном финансировании. Мы ищем благотворительные гранты, которые позволяют нам компенсировать наши расходы на оплату персонала, на проведение семинаров, на издание книг и так далее. И так было всегда. То есть 20 лет, сколько работает Центр защиты прав СМИ, сколько работают наши коллеги, у всех одинаковый абсолютно формат составления своего дохода и расхода, формирования структуры расходов.

– Иностранное финансирование через гранты – это только часть претензий. В чем Минюст усмотрел политический аспект вашей деятельности?

– Это вообще совершенно феерическая оценка – та, которую получила со стороны Минюста наша деятельность. Очевидно, просто очень нужно было включить нашу организацию в этот реестр, поэтому наша деятельность была очень сильно притянута за уши к определению "политическая". Что особенно любопытно, не деятельность самого центра, а меня лично как специалиста в области медиаправа. На мне был сфокусирован фактически весь акт проверки Минюста. Из 34 страниц акта проверки 30 – цитаты из моих публичных выступлений. Причем не на конференциях, семинарах где-нибудь, а мои комментарии как специалиста в области медиаправа для различных редакций, районных, городских, областных, федеральных: начиная от "Фонтанки", "Лениздата", "Новой газеты", заканчивая очень многими региональными изданиями. Принимают новый закон, например, закон о блогерах, журналисты мне звонят и спрашивают: "Как вы оцениваете этот закон? Как вы оцениваете риски для журналистов и блогеров?" И я, как специалист в области права, даю свою оценку потенциальным рискам, говорю, где хорошо, где плохо, чего нужно журналистам избегать в связи с принятием новых законов, чтобы у них не было проблемы, чтобы на них не подали в суд. Практически весь акт проверки состоит из фрагментов моих комментариев средствам массовой информации. Там даже есть совершенно потрясающая выдержка из нашего поздравления, моего фактически поздравления, официальному представителю ОБСЕ по свободе слова в связи с годовщиной учреждения этой должности. Мы просто поздравляли ОБСЕ с тем, что есть такой замечательный представитель в Европе, который защищает свободу слова вместе с нами, и мы считаем это важным. Даже это вошло в акт как доказательство политической деятельности. Любопытно, что Минюст подчеркнул все критические высказывания, все выражения как "железный занавес", "власть предержащие", "ограничения свободы слова". Вот такие выражения были подчеркнуты в акте, и было сказано, что эта резко критическая оценка является ярко выраженной политической деятельностью, чуть ли не подрывает основы государственного строя, показывает, что Арапова не согласна с деятельностью депутатов Государственной думы и действует вопреки государственной политике. Вот такая борьба с инакомыслием в чистом виде.

– Вы защищаете журналистов самых разных взглядов, в том числе и людей, которые вряд ли вписываются в демократические стандарты. Вспомним хотя бы ростовского блогера Резника, которого к либералам, наверное, не очень легко отнести.

– Совершенно верно, мы представляем интересы самых разных изданий. Для нас принципиальным является то, что свобода слова очень разнообразна, и каждый человек имеет право высказать свое мнение. И это мнение достойно того, чтобы его защищали. Конечно, мы как специалисты в узкой правовой сфере – в медиаправе предоставляем свою правовую помощь в ситуациях, когда это необходимо журналистам, блогерам, редакциям. И за 20 лет мы кого только ни защищали, от маленьких районных газет до крупных государственных изданий, независимых газет, телекомпаний. Мы защищали "Российскую газету", мы защищали в нескольких регионах "Коммерсант", мы защищали почти все государственные крупнейшие издания в центральной России. Помимо этого, безусловно, мы защищали "Новую газету" в регионах, в Рязани и в Воронеже, а также независимые крупные интернет-холдинги. Для нас нет деления на "хороших" и "плохих", "наших" и "не наших". Для нас принципиально важно, что люди обращаются с вопросом, связанным со сферой нашей компетенции – свобода выражения мнений, свобода слова, распространение информации, регулирование интернета. Мы в этом разбираемся, мы даем консультации, поддержку, защиту. Единственное табу, которое, наверное, в нашей деятельности было и будет всегда: мы не вмешиваемся в конфликты между редакциями. Потому что априори мы должны стоять на стороне редакции, а когда обе спорящие стороны – журналисты или редакции, мы не вмешиваемся в этот конфликт. Мы можем модерировать его урегулирование, если сами редакции готовы к этому, но в суд не пойдем на стороне ни одной из них. И – это мое личное убеждение – я никогда не пойду на стороне какой-то редакции, которая исповедует профашистскую идеологию. В этой ситуации смело скажу "нет" и ни разу не пожалею. В остальных случаях мы всегда стоим только на букве закона. Есть закон, он нарушен – мы предоставляем свою защиту.

– В какой стадии сейчас находится ваше судебное дело? Это дело против вас лично или дело против центра в целом?

– Это дело против центра. Мы получили акт проверки Минюста, в котором было установлено, что у нас есть иностранное финансирование (чего мы никогда не скрывали) и что мы занимаемся ярко выраженной политической деятельностью. Установили также они, что руководитель центра позволяет себе критические комментарии относительно законодательства о СМИ. Теперь нас собираются оштрафовать на 300-500 тысяч рублей за то, что мы сами не сдались в этот реестр "иностранных агентов". Потому что процедура такова, что если я как руководитель понимаю, что мы занимаемся политической деятельностью, я должна пойти и записать нашу организацию в "агенты" самостоятельно. А раз я этого не сделала, то, значит, получите штраф в полмиллиона. Это будет первое судебное заседание, которое ожидается в середине марта, судя по срокам, в которые должно происходить рассмотрение административного правонарушения. Мы 2 марта получили протокол об административном правонарушении за самостоятельное невключение в этот реестр, и будем уже судиться с Минюстом в мировом суде в ближайшее время, тоже, видимо, в середине марта. Потом уже мы будем обжаловать непосредственно само решение Минюста о включении нас в список "иностранных агентов".

Российские журналисты и правозащитники началикампанию в поддержку воронежского Центра защиты прав СМИ. В социальных сетях, на специальном сайте опубликована петиция с требованием к Минюсту отказаться от своих претензий к Центру и от попыток объявить его "иностранным агентом". Подписи под петицией ставят журналисты, блогеры и публицисты разного толка и разной степени лояльности властям. Об этом рассказал в интервью Радио Свобода один из инициаторовкампании в поддержку возглавляемой Галиной Араповой организации, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов. Он считает, что преследование воронежского Центра защиты прав СМИ – это сигнал всему журналистскому сообществу:

– Это неслучайно. Когда петля затягивается, она, конечно, может за что-то зацепиться и временно не затянуться. Но, как только она преодолеет сопротивление, она затянется. Я думаю, что и мне, как руководителю Фонда защиты гласности, это угрожает не меньше. Центр Галины Араповой – это ведь бывший воронежский филиал Фонда защиты гласности. Мы знакомы с 90-х годов, когда мы, в общем, по большому счету только осваивали медийное пространство и учились его защищать. Но сегодня Центр защиты прав СМИ – абсолютно самостоятельная, мощная, хорошо известная, уважаемая организация. Она куда более, с моей точки зрения, целесообразна, чем даже моя организация. Потому что это организация, в которой работают в первую очередь юристы и занимаются именно юридической помощью, и делают это квалифицированно и бесплатно. Касаемо преследования: на самом деле это палка о двух концах, и оба они отвратительные. Во-первых, это оскорбление людей, работающих в организации, и этот факт мы принять не можем. Во-вторых, и это еще более отвратительно, мы живем в такой стране, где ярлык "иностранный агент" имеет значение. Это означает сокращение количества обращений к этой организации, потому что решиться обратиться в Центр Галины Араповой – это одно, а решиться обратиться к "иностранному агенту" Центру защиты прав СМИ – это другое. И это сегодня уже имеет значение, а завтра будет иметь значение еще больше. Не думаю, чтобы Галя на это согласилась. Будем по этому поводу биться до последнего.

– С журналистикой и СМИ в России сейчас все непросто: есть журналисты, а есть пропагандисты. Сейчас эту классификацию применяют по отношению к освещению российско-украинского конфликта. Но это было и раньше, особенно в провинции, где "заказная" журналистика была "узаконена" "Договорами об информационном обслуживании", когда люди с удостоверениями и дипломами журналистов за деньги публиковали то, что от них требовалось по этим самым договорам. Центр защиты прав СМИ делал выбор по этим критериям, кто нуждается в защите, а кто нет?

– Вы знаете, мне тоже приходилось с этим сталкиваться, иначе и быть не может. Если в отношении человека нарушен закон, то ты не просто защищаешь человека или организацию, а ты защищаешь закон от посягательства. И это позиция Гали Араповой, потому что в абсолютном большинстве случаев – это чистая правда. По отношению к пропагандистам закон нарушается редко. По отношению к бандитам, хулиганам от журналистики – бывает, что нарушается. Скажем, Сергей Резник, которого она защищала и продолжает защищать на сегодняшний день, далеко не святой, он хулиган в журналистике. Но его сначала выпихнули из журналистики, вынудили заниматься блогами, потому что у человека осталось что сказать. А он что? Когда начинают душить, порой начинаешь кричать и не выбирая выражений. Я думаю, если рассматривать в целом историю о преследовании разных журналистов в ее развитии, то объяснение происходящему найдется только очень неприятное для власти и не лучшее для характеристики атмосферы в стране. Поэтому, с моей точки зрения, в защите прав СМИ нет разницы. У меня были случаи, когда, скажем, человека спасли от трехлетнего срока, а потом я ему сказал: "Чтобы ты близко не подходил больше к фонду! Я видеть тебя не могу и не хочу!" Потому что защищали мы его (а это было еще начало сегодняшнего "пропагандистского пула"), а его статья была сделана по заказу. Но в отношении него был нарушен закон, и от нарушения закона мы его защитили.

– Раз уж мы принимаем факт, что профессиональное сообщество расколото на журналистов и пропагандистов, можно ли ожидать от последних, что они пойдут против власти, выступив против зачисления кого-либо из ее оппонентов (и при этом их собратьев по цеху) в составляемый государством же список "иностранных агентов"?

– Я давно не видел такого единства в журналистском сообществе.Создали сайт, идет подписание всех возможных петиций. Количестволюдей, озаботившихся судьбой Центра и лично Гали Араповой, очень велико. По-моему, за последнее время по отношению к журналистике такое было только в связи с покушениями на убийство и с убийствами.

– В чем будет выражаться успех начавшейся кампании в поддержку Центра защиты прав СМИ?

– Минюст должен отказаться от глупых и беспочвенных попыток объявить организацию "иностранным агентом" только потому, что она пользуется иностранным финансированием. Уже несколько раз удавалось этого добиться. Поэтому не надо пугаться. Как говорится в пьесе Жана Ануя "Жаворонок": "Отбоялся, а теперь иди и борись".

– А если этой цели добиться не удастся?

– Я знаю три организации, которые приняли, что называется, "эвтаназию", отказавшись быть "иностранными агентами", когда не смогли отбиться в суде от претензий Минюста. И Галина Арапова на подобный ярлык, думаю, не согласится. Возможна ли ликвидация Центра защиты прав СМИ? Да, возможна.

Источник: Радио Свобода