«Механизм исключения из реестра НКО — иностранных агентов» не спасет гражданское общество от разгрома

В марте 2015 года вступят в силу поправки к закону об НКО, создающие возможность исключения НКО из реестра «иностранных агентов», чего долго добивались умеренные критики закона об НКО. Согласно новым правилам, на избавление от позорного клейма сможет рассчитывать организация, отказавшаяся от иностранных денег, не получающая их в течение года и не занимающаяся политикой. В этом случае она может подать соответствующее заявление в Минюст, а Минюст уже «незамедлительно с извещением органов прокуратуры проводит внеплановую проверку некоммерческой организации».

В марте 2015 года вступят в силу поправки к закону об НКО, создающие возможность исключения НКО из реестра «иностранных агентов», чего долго добивались умеренные критики закона об НКО. Согласно новым правилам, на избавление от позорного клейма сможет рассчитывать организация, отказавшаяся от иностранных денег, не получающая их в течение года и не занимающаяся политикой. В этом случае она может подать соответствующее заявление в Минюст, а Минюст уже «незамедлительно с извещением органов прокуратуры проводит внеплановую проверку некоммерческой организации».

По результатам этой проверки может быть принято решение об исключении НКО из списка иностранных агентов. А может и не быть. Пока все попытки организаций выйти из этого реестра заканчивались для них ничем. Не помогали ни решения Конституционного суда, как в случае с «Голосом», ни отказ от иностранного финансирования, чем пытались спасти себя«Солдатские матери Санкт-Петербурга».

Не так давно к этим «полумерам» добавился еще один абсурдный способ преследования неугодных НКО: теперь тех, кого, как известную петербургскую правозащитную организацию «Гражданский контроль», насильно внес в реестр «иностранных агентов» Минюст (хотя ранее проверки не нашли у них нарушения закона об НКО), еще и штрафуютза то, что они не внесли себя туда сами. Таким образом, возник нелепый гибрид из двух редакций законов об «НКО — иностранных агентах «: изначально требовалась добровольность для попадания в позорный реестр, а тех, кто не хотел вносить себя сам, — наказывали. Позже — когда стало ясно, что никто себя сам вносить не будет, — изменили и закон, и практику: Минюст начал пачками вносить в свой реестр правозащитные организации сам. И вот пожалуйста — вернулись опять и штрафы за «невнесение». Только если раньше в этом был хоть какой-то смысл —  форма принуждения была такая, то штрафовать насильно внесенных в реестр не только подло, но и глупо.

Говорит ли этот особый цинизм, с которым власть принялась произвольно расширять применение закона, о том, что какие-то его «улучшения» будут позитивно влиять на положение НКО? Очевидно, что нет.  Поэтому нет, к сожалению причин разделять энтузиазм сторонников «механизма исключения из реестра» (например —  УПЧ РФ Эллы Памфиловой).  На фоне так называемого «смягчения» происходит самый настоящий разгром некоммерческого сектора: почти полсотни организаций на данный момент внесены в реестр, еще не менее 100 станут таковыми в ближайшее время. 2 марта еще одной жертвой закона «об иностранных агентах» стал воронежский «Центр защиты прав СМИ» — ведущее экспертное учреждение России в области медиаправа. Его руководителю Галине Араповой был вручен протокол об административном правонарушении за невнесение организации в реестр «иностранных агентов». При этом поводом для таких действий Минюста стали публичные выступления Араповой о свободе слова и защите прав журналистов, которые были квалифицированы как политические. Сама Арапова утверждает, что  выступала она от своего имени, а не от имени организации, но и это уже не имеет значения для работников юстиции.  Тенденция репрессировать всех за всё, особо не разбираясь в аргументации и роде деятельности, наметившаяся с первого дня действия закона, в этот раз лишь подтвердилась. Да и проблема кроется далеко не в том, что закон изначально не предусматривал возможность для организации, занесенной в реестр, выйти из него. Серьезной правки, например, до сих пор требуют понятия «политическая деятельность» или «влияние на общественное мнение». Хотя они и трактуются уполномоченными органами как попало и стали для многих НКО судьбоносными, их почему-то не спешат уточнять. На данный момент Минюст, как ни в чем не бывало, продолжает высасывать из пальца поводы для пополнения реестра, причисляя к «политической деятельности» и заявление «Солдатских матерей» против войны в Украине, и призыв совершенно аполитичной организации «Сибэкоцентр» к участию в акции против привлечения к уголовной ответственности членов Гринпис, и все что угодно еще.

«Это детали», — скажет кто-то, — «и важно, что теперь будет существовать механизм выхода из реестра». Но где вы видели, чтобы без замены негодных деталей механизм работал? Главное же — власть не собирается менять отношение к НКО, которые не хотят выполнять роль холопа и соглашаться со всеми ошибками и преступлениями государства. Это основная проблема, и без ее решения позитивные изменения просто невозможны. Поэтому, пока представители НКО не освободятся от ощущения затягивающейся удавки на шее, пока сам закон «об иностранных агентах» не будет отменен, никакой порядок «выхода из реестра иностранных агентов» ничего не изменит, тем более спланированный так, что никто никуда не выйдет на самом деле.

Сергей Михеев

Источник: adcmemorial.org