Алексей Симонов: «Политической деятельностью признается любая критика власти»

На прошлой неделе Министерство юстиции России принудительно внесло Фонд защиты гласности (ФЗГ) в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента. Всего же в «черный» список Минюста попали уже 103 российских НКО, часть из которых безуспешно пытается оспорить свой новый статус, а часть просто закрывается. Что происходит в российском правозащитном поле, в чем состоят претензии к ФЗГ и будет ли фонд добиваться снятия с него ярлыка «иноагента», рассказал президент фонда, писатель и кинорежиссер Алексей СИМОНОВ.

На прошлой неделе Министерство юстиции России принудительно внесло Фонд защиты гласности (ФЗГ) в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента. Всего же в «черный» список Минюста попали уже 103 российских НКО, часть из которых безуспешно пытается оспорить свой новый статус, а часть просто закрывается. Что происходит в российском правозащитном поле, в чем состоят претензии к ФЗГ и будет ли фонд добиваться снятия с него ярлыка «иноагента», рассказал президент фонда, писатель и кинорежиссер Алексей СИМОНОВ.

– Алексей Кириллович, как я понимаю, признание «иностранным агентом» Фонд защиты гласности намерен оспаривать в суде. Известны ли сроки слушаний?

– Нет. Хотя это все и делается в каком-то очень спешном режиме, но пока мы не знаем, ни когда, ни в каком суде все это будет происходить. Мы подали возражения и, безусловно, будем отстаивать свою позицию в суде, несмотря на то, что на сегодняшний день нет ни одного примера, когда суд остановил бы административное рвение инистерства юстиции.

– Если суд встанет на сторону министерства, будете ли вы оспаривать внесение в реестр в международных судах?

– Конечно, потому что если в России вся ситуация выглядит довольно нелепой, то на международном уровне – совсем уж идиотской. Документы, которые Минюст представил в качестве обоснования, не выдерживают критики. Например, там названы фамилии трех оппозиционеров, один из которых действительно у нас выступал в школе блогеров, остальные же два к нам не приходили, во всяком случае, в тот период времени, который Минюст взял за основу для своей проверки. Второе доказательство Минюста совсем уже за гранью. Оно касается дайджеста, который мы выпускаем раз в неделю и в котором было написано, что министр одного из городов выгнал из своего кабинета журналистов, пришедших к нему брать интервью. И это было приведено в качестве доказательства того, что мы занимаемся политической деятельностью! Таким образом, получается, что политической деятельностью признается любая критика власти.

– В связи с чем Минюст принял решение назначить внеплановую проверку?

– С одной стороны, нам сказали, что проверка проведена по причине того, что на нас поступил донос от неизвестного гражданина, персональные данные которого они защищают, и поэтому не могут назвать его имя. С другой стороны, на сайте министерства указано, что внеплановая проверка у нас проведена по указанию вышестоящих органов. Из этого я делаю вывод, что доносчик, очевидно, состоит в вышестоящих органах…

– И так фонд оказался среди весьма уважаемых в правозащитном сообществе организаций: в реестр ранее были включены фонд «Общественный вердикт», центр «Мемориал», движение «За права человека» и многие другие.

– Согласен, компания подобралась очень приличная. Но от этого вся деятельность властей такого рода выглядит еще более идиотской. 

– Что в нынешней ситуации общественники могут сделать? Например, на Общероссийском гражданском форуме в минувшие выходные предлагалось создать некий союз некоммерческих организаций, чтобы они смогли сообща отстаивать свои интересы перед государством.

– Это не поможет. С текущей ситуацией сейчас фактически ничего нельзя сделать. Через несколько дней я опубликую открытое письмо по этому поводу, в котором озвучу свою точку зрения. Это будет обращение ко всем начальникам, с которыми я имел дело за те 25 лет, которые работает фонд, – начиная от президента, премьер-министра и председателя Верховного суда и заканчивая уполномоченными по правам человека, занимавшими пост за этот период. 

– Намерен ли Фонд защиты гласности продолжать работу?

– Да. Хотя весь фокус как раз в том, что все это является способом собирания денег с неугодных НКО до тех пор, пока оно не закроется и не прекратит работу. За то, что мы сами не признали себя иностранным агентом, нам присудят штраф в 300 тысяч рублей. Затем, если мы не будем наши дайджесты маркировать ярлыком иноагента, каждый раз штраф будет расти и расти. И в конце концов, мне предъявят штраф на миллионы рублей и посадят за решетку.

– Ранее в списке «иноагентов» оказались и другие организации, занимающиеся отстаиванием прав журналистов, например, Институт региональной прессы и Центр защиты прав СМИ. Есть ли какое-то особо пристальное внимание властей к защитникам работников медиасферы?

– Я думаю, что специального внимания к этой сфере нет. То, что они тоже включены, означает лишь, что эти организации имеют серьезный вес в правозащитном пространстве.
 

Алексей Симонов родился 8 августа 1939 года в Москве в семье писателя Константина Симонова. В 1964 году окончил Институт восточных языков при МГУ, в 1970 году – Высшие курсы сценаристов и режиссеров. В 1964–1968 годах работал редактором в издательстве «Художественная литература», с 1970 по 1991 год – кинорежиссером в творческом объединении «Экран». Режиссер целого ряда документальных и художественных фильмов, один из которых – «Отряд» – был признан лучшей советской кинокартиной 1985 года. В 2004 году был награжден премией Союза журналистов России за лучшую книгу о журналистике, в 2014 году – международной премией Freedom of Speech Award. С 2005 года – член Общественной коллегии по жалобам на прессу. В 1991 году стал председателем правления, а в 1996 году – президентом Фонда защиты гласности. На сегодняшний день фонд является одной из авторитетнейших российских организаций, который ведет мониторинг нарушений прав журналистов и СМИ, а также оказывает им юридическую помощь.
Источник: newizv.ru