Испания предоставила политическое убежище Наталье Цымбаловой

Известная политическая и ЛГБТ-активистка, основательница «Альянса гетеросексуалов за права ЛГБТ» Наташа Цымбалова, попросившая убежище в Испании 4 сентября 2014 года, получила статус беженца. Об этом она написала на своей странице в социальной сети Facebook.

Известная политическая и ЛГБТ-активистка, основательница «Альянса гетеросексуалов за права ЛГБТ» Наташа Цымбалова, попросившая убежище в Испании 4 сентября 2014 года, получила статус беженца. Об этом она написала на своей странице в социальной сети Facebook.

"Меня можно поздравить: Испания дала мне убежище! Я наконец-то получила документы о позитивном решении по моему делу. Теперь я официально беженец и имею вид на жительство в Испании. Я ждала этого больше года.

Прилагаю бумагу от Министерства внутренних дел, где меня извещают о принятом решении. Также я получила паспорт беженца — для поездок за границу, то есть я перестала быть невыездной (пока рассматривают дело, ты не можешь никуда выехать, потому что российский загранпаспорт у тебя забирают, а другого документа нет). Мне осталось получить удостовение личности, т.е. пластиковую карту ID (аналог внутреннего паспорта), – почему-то ее выдают позже.

Спасибо огромное всем, кто за меня переживал, желал удачи. Тепло вашей моральной поддержки согревало меня тут. Когда ты начинаешь новую жизнь в новой стране, без языка и на птичьих правах, в состоянии неопределенности (дадут или не дадут статус? – это самое главное, но не единственное), эта поддержка очень важна.

Я желаю моим друзьям – политическим и ЛГБТ-беженцам, которые еще ждут решения по своим делам в разных странах, тоже получить статус. Надеюсь, что и вы дождетесь своего счастливого позитива. Тем, кто еще в России, но должен уехать, я тоже желаю успехов!

Я благодарна Испании за то, что она приняла меня и дала приют. Я правда не знаю, где бы я сейчас была, если бы я тогда не уехала.

Я помню, каким кошмаром были последние месяцы в России – жизнь с ощущением постоянной угрозы, направленной как против меня лично, так и в целом против политической оппозиции и правозащитников. Порой это переходило в панику: страна летит в пропасть, а ты в группе повышенного риска как «пятая колонна» и «национал-предатель», и тебя вот-вот показательно прирежут на потеху публике, собравшейся на палубе тонущего «Титаника».

Напомню, что я была основателем и лидером общественного движения «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ», а также пресс-секретарем и одним из лидеров коалиции «Демократический Петербург». Я занималась самыми острыми темами, которые в России как красная тряпка для быка, — защита прав ЛГБТ и, что в последнее время стало актуальным, акции в поддержку Украины против российской военной агрессии. При этом я была в числе уличных активистов-радикалов, которые постоянно «мозолят глаза», устраивая уличные акции, создают проблемы властям, всячески «высовываются» и «провоцируют». Мне в последнее время все чаще говорили, что я занимаюсь опасной деятельностью, хожу по краю, очень рискую. И если начнутся политические погромы, то я буду в числе первых, кого повесят на березе, — как один из самых заметных в городе и бесстрашных активистов.

Я знала, что меня могут «закрыть», сфабриковав какое-нибудь уголовное дело. Это в России теперь делается на раз-два. И были весьма конкретные сигналы, что вероятность такого сценария в отношении меня очень велика, политическая полиция уже дышала мне в затылок: приходили домой к моим родителям, вели какую-то «разработку», прослушивали и т.д. Я также знала, что меня могут избить или убить – я получала несметное количество угроз физической расправы, не говоря уже об «обычных» оскорблениях и проклятиях, – от нацистов, гомофобов, ватников, путинистов и прочих политических сумасшедших. Перефразируя БГ, «из ненавидящих меня можно составить город». Апогеем всего этого ада был пикет в День независимости Украины 24 августа на Малой Садовой, где на меня и моих друзей бросались безумные пропутинцы из «НОДа», – уровень агрессии и ненависти тогда достиг высшей точки, и казалось, что нас порвут в клочья прямо там. А я для этой публики была «укрофашисткой, которая организует Майдан в Петербурге». На меня спустили всех собак.

Сейчас я, к счастью, уже почти забыла, как это бывает: жить, каждый день ощущая, что тебя могут избить, убить или посадить в тюрьму. Чувствовать себя «на мушке», чувствовать почти физически, как тебе дышат в спину дыханием ненависти. Причем, ты не знаешь, что именно с тобой случится и когда. Когда угодно и что угодно (примерный набор вариантов понятен). И успеешь ли ты выпрыгнуть из капкана? Не знаю. Был ли это страх? Мне кажется, у меня вообще по жизни сниженный инстинкт самосохранения, поэтому я лезла всегда в самые опасные места. Я не боюсь всю эту мразь, они слишком жалкие, включая их пахана — кремлевского упыря Путина, не говоря уже о пупсиках типа Милонова. Именно это всегда бесило нечисть: они шипели и плевались ядом, но хорошо знали, что я их не боюсь и презираю. Но они — стая, их много больше нас, и они наточили зубы. И я не дам им себя сожрать, обломятся. В общем… в какой-то момент внутри включается красная сигнальная лампочка: «Спасай свою жизнь. Завтра может быть поздно».

К чувству опасности добавилось ощущение полного отчаяния и безнадежности борьбы. Вот что было самым мерзким и страшным. Это пришло в марте-апреле 2014-го, после аннексии Крыма. Стало понятно, что мы проиграли, что мы не можем остановить скатывание России к диктатуре и безумию. Мы бьемся головой об стену. Против нас – гигантская машина насилия и пропаганды, которая может в любой момент переехать любого. Через год убили Немцова… Для тех, кто занимается в России оппозиционной деятельностью, риски и угрозы сильно возросли, а шанс на что-то глобально повлиять упал до нуля. Ну и ради чего тогда это все? До какого-то момента ты готов рисковать, если чувствуешь отдачу и если у тебя есть хоть крупица надежды. Но отчаяние выжигает и убивает в тебе всё.

Эмиграция казалась единственным выходом. Оставаясь в России, я продолжала бы заниматься политикой и лезть на рожон. Я максималист, у меня шило в заднице, я по-другому не могу. Я бы не смогла оставаться в стороне, даже если все безнадежно и риски высоки. «Дерусь, потому что дерусь», как говорил Портос. И неизвестно, какие приключения на свою пятую точку я бы там нашла в сгустившейся тьме минувшего года. Так что… Дорогие мои мама и папа, радуйтесь, что ваш непутевый и безбашенный птенец успел упорхнуть из горящей клетки на волю и улететь в дальние страны. И никогда не жалейте, что я уехала. Как я не жалею – ни на минуту.

Поясню лучше несколько практических моментов, чтобы два раза не вставать. Сначала смешное, из серии «дважды два четыре». Были люди, которые задавали мне странный вопрос: «Ну как, тебе уже дали испанское гражданство?» Ребята, беженцам гражданство сразу, конечно же, не дают, дают только вид на жительство. В Испании, например, человек со статусом беженца может подать заявление на получение испанского подданства только через 5 лет пребывания в стране, а потом его еще будут пару лет рассматривать. Для меня это неактуально никак. Я здесь год и два месяца.

По срокам рассмотрения заявлений на убежище. Это зависит от страны, откуда ты приехал. Из стран, где много типовых случаев (вроде Сирии), дела рассматривают быстрее. Для россиян сроки – около года, плюс-минус. Я приехала в Испанию в конце прошлого лета – 31 августа 2014, через несколько дней «сдалась» в полиции, в мадридском офисе по делам беженцев, и прошла там интервью уже 29 сентября. То есть процесс рассмотрения дела занял год: судя по полученной бумаге, окончательное формальное решение датируется 6 октября (замечу, что фактическое решение принято раньше, еще летом, потом оставались всякие бюрократические формальности). Но в этом году, в связи с ростом количества беженцев, сроки вырастут: уже сейчас интервью люди ждут вместо одного месяца – от 3 до 5 месяцев. Не знаю, актуально ли все это кому-то в моей-френд-ленте. В Испанию все-таки едут мало, все больше в Америку, Германию и Швецию.

И последнее на сегодня. Получив статус, я не могу приезжать в Россию ни под каким видом еще очень долго. До получения гражданства другой страны по крайней мере. Я и не собиралась туда ехать, но это и по формальным причинам также невозможно. Просто чтоб вы понимали. Не надо меня в гости звать! Лучше вы к нам."

Немецкая активистка в области прав ЛГБТ беженцев, Кристина Вантаа, прокомментировала решение испанских властей в отношении Наташи Цымбаловой:

Наконец, Natasha Tsymbalova получила убежище в Испании, очень рада за неё!
Это не передаваемое чувство когда тебе дают право жить свободно, когда получаешь уверенность в завтрашнем дне, когда пропадает чувство страха за свою жизнь, когда чувствуешь себя полноправным человеком, а не животным среди стада баранов. Прецедент Наташи даёт силы и уверенности тем людям которые бежали от преследования из России и ждут своего решения сейчас в безопасных и правовых странах.

Источник: queerhouse.org