Вышел, расчехлил инструменты, приготовился играть, очнулся — полиция, суд и штраф в 10 тысяч рублей. И это не спектакль по мотивам «Процесса» Кафки, это реальность московской жизни. 10 июня в Тверском суде слушалось дело городского музыканта по статье 20.2.2 КОАП — «Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка».
Вышел, расчехлил инструменты, приготовился играть, очнулся — полиция, суд и штраф в 10 тысяч рублей. И это не спектакль по мотивам «Процесса» Кафки, это реальность московской жизни. 10 июня в Тверском суде слушалось дело городского музыканта по статье 20.2.2 КОАП — «Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка».
«Нарушение» судья Орехова усмотрела в якобы созданных помехах пешеходам и доступу к социальным объектам. Это уже второй аналогичный вердикт за последний год. Прошлое резонансное разбирательство было в июле 2014-го.
У здания суда собралось человек 10 сочувствующих и журналисты. Шум поднял уличный музыкант с 25-летним стажем Олег Мокряков, который в последнее время начал вести список разгона музыкантов полицией. По его словам, самые «горячие» точки — Никольская и старый Арбат, откуда менестрелей не иначе как решили выжить. Последний случай тоже произошел возле ГУМа. Трое музыкантов 30 мая пришли на Никольскую и едва достали инструменты, как подъехали сотрудники полиции и забрали их в ОВД «Китай-город». В отделении, рассказывает Мокряков, у ребят отобрали инструменты и приписали им правонарушение по ст. 20.2 ч. 1 КоАП (закон «О митингах»), которую якобы впоследствии заменили на уже упомянутую ст. 20.2.2.
— О чем хоть поют оштрафованные? О власти? — интересуюсь у участников. Первое, что приходит в голову, — некая политическая подоплека конфликта. К тому же на защиту предыдущего обвиняемого вставала Виолетта Волкова, которая ранее представляла интересы Сергея Удальцова, Леонида Развозжаева и Pussy Riot, а сам случай активно освещали так называемые оппозиционные СМИ.
— Да какая власть? — недоумевает Мокряков. — Это ж «народники»: балалайка-альт, балалайка-контрабас и баян.
…Маленький зал заседаний не вмещает всех, и часть людей вынуждена остаться в коридоре. Судья без долгих предисловий ставит вопрос ребром:
— 30 мая в 16.20 по улице Никольской, д. 8, ответчики организовали массовое одновременное пребывание 10 человек в общественном месте, создав помехи передвижению пешеходов и доступу к социальной инфраструктуре. Вину признаете?
— Нет.
Встает адвокат с риторическим вопросом: где те граждане, права которых оказались нарушены, и о каких «организационных действиях» музыкантов можно говорить, если они даже играть не начинали? А свидетель замечает: «Более серьезные препятствия прохожим могут создать экскурсии иностранцев по 30–40 человек, которые останавливаются послушать гида».
Но судья не склонна развивать дискуссию: «Никаких звуков не извлекали? Слушателей не было? А для чего брали инструменты в центр? Сфотографироваться? Что же не сфотографировались? Не успели?»
Судья удаляется, и всех просят подождать за дверью. «Это же она судила прошлым летом Даймонда (ник музыканта Сергея Хавского), его также задержали на Никольской», — поясняют мне собравшиеся. Неожиданно появляется сам Сергей — пришел поддержать коллег по цеху и собратьев по несчастью.
— Когда меня год назад в суд вызвали, я в одиночку поехал. Почему-то был уверен: суд решит, что это ерунда, и отпустят с миром, — вспоминает музыкант. — А когда объявили штраф, стал друзьям звонить — все в ужасе были, сказали «мы тебя не бросим», привлекли СМИ. В мою защиту выступил по ТВ Самойлов из «Агаты Кристи», Гаркуша из «АукцЫона», но ни публичность, ни обжалование результатов не принесли. Наконец, добрые люди посоветовали заплатить штраф и выкинуть историю из головы. Но и этого не случилось: сколько я ни пытался через банк перевести штраф, все время не проходит какой-то код БИК, как будто кто-то наверху — совсем наверху — наложил вето на этот абсурд, — шутит Сергей.
Нас снова вызывают, и судья озвучивает уже опробованный вердикт — 10 000 рублей штрафа.
«Это не суд, это фарс!» — восклицает кто-то в зале. Группа поддержки тут же заявляет о намерении организовать митинг и серию пикетов за свободу уличных музыкантов, видя по опыту: обжалования вряд ли к чему-то приведут.
Увы, когда в глазах общественности наказание несоразмерно проступку, получается, лодку раскачивают сами власти. Люди начинают искать ответ на вопрос «зачем?» и приходят к выводам, о которых «оппозиционеры» могли бы только мечтать.
— Мы движемся к Северной Корее, — взволнованно жестикулирует один из уличных музыкантов, явно не великий политолог. — Скандал вокруг оперы «Тангейзер», запрет детских сказок — это все звенья одной цепи! Мы погружаемся в мракобесие! Государству в его нынешнем виде очень неудобно вольнодумство: мало ли что споет какой-нибудь уличный Макаревич? За всеми не уследишь! Вы знаете, что старый Арбат сейчас совсем «зачистили»?! Лет пять назад активисты собрали 15 тысяч подписей в поддержку местных уличных коллективов. Да и потом, музыканты элементарно не выжили бы, если бы сами москвичи и туристы не голосовали за них рублем. Но недавно одна дама, владелица магазина в пешеходной зоне, выступила с призывом очистить Арбат «от бомжей и музыкантов».
— Кому-то не дают покоя неконтролируемые доходы музыкантов! — высказывает другую версию молодая флейтистка. — Там же думают, золотые потоки мимо их кармана текут — мы в среднем 2–3 тысячи в день получаем. Ну вы создайте нормальную систему лицензирования, патенты — мы бы сами налоги платили.
А главное, на что упирают музыканты, — законом их деятельность не запрещена. Значит, разрешена? Но как раз на этот вопрос власти так и не дают четкого ответа.
Источник: МК