Почему экоактивистка из России просит политического убежища в Германии

Глава калининградской организации «Экозащита» Александра Королева рассказала, почему на нее завели пять идентичных уголовных дел. Теперь она вынуждена просить убежище в ФРГ. Соосновательница и директор некоммерческой общественной организации «Экозащита» из Калининграда Александра Королева решила просить в Германии политическое убежище. В России против нее — с интервалом в 10 минут — были возбуждены пять идентичных уголовных дел по обвинению в злостном неисполнении решения суда (статья 315 УК РФ).

Королева считает себя политическим эмигрантом. В интервью DW она объяснила, почему ее организация не подчиняется закону об «иностранных агентах», не готова платить штрафы за его неисполнение, и рассказала, при каких условиях она сама готова будет вернуться в Россию.

Deutsche Welle: Госпожа Королева, вы решили просить в Германии политическое убежище. На каком основании именно политическое?

Александра Королева: В России против меня возбуждены уголовные дела, итогом которых могут стать два года тюрьмы. И мне хотелось бы избежать такого наказания.

— Но почему вы считаете, что вас преследуют в России по политическим мотивам?

— Потому что я ничего не украла, никого не обманула. Уголовные же дела стали следствием активной деятельности «Экозащиты».

— И что конкретно вам инкриминируют?

— Сами по себе уголовные дела были заведены за то, что мы, как организация, не подчиняемся закону об «иностранных агентах». Это наше принципиальное решение, которое мы приняли сразу после того, как нас занесли в список иноагентов.

— Но ведь «Экозащита» и в самом деле получает деньги из-за рубежа? Почему же вы не должны подпадать под этот закон?

— Потому что мы не ждем, когда иностранный фонд найдет нас и предложит за свои деньги сделать что-нибудь такое против России. Мы сами придумываем проекты, не пытаемся навредить государству, хотим сохранить природу и реализовать права граждан на благоприятную окружающую среду. И если, например, в регионе решают построить атомную электростанцию, мы, осознавая ее опасность, протестуем против этого.

Или в Кузбассе, где добывают уголь открытым способом, вытесняя людей из этих мест. Мы не действуем по указке иностранного фонда. Мы получаем деньги для нашей работы, потому что получить в самой России финансирование на экологическую или правозащитную деятельность очень трудно или даже практически невозможно.

— Вы говорите, что «Экозащита» не делает ничего против России. Но ведь вы фактически сорвали сооружение в Калининградской области новой АЭС. Разве это не политическая деятельность против государства, которое эту станцию хотело построить?

— Интерпретировать деятельность общественной организации можно как угодно и назвать ее политической теперь очень легко. Закон «об иноагентах» именно так трактует практически любую деятельность общественной организации. Достаточно, если мы по просьбе местных жителей подготовим письмо в муниципалитет с требованием не допустить вырубки парка ради постройки очередного торгового центра.

На мой же взгляд, политическая деятельность — это поддержка конкретной партии, участие в выборах и так далее. Наша цель — поддержать реализацию прав человека на благоприятную окружающую среду.

— За что конкретно на вас завели уголовные дела?

— Это просто. Поскольку мы решили не подчиняться «закону об иноагентах», то и не выполняли его требования. Например, о чрезмерной отчетности, то есть четыре раза в год, или выделении средств на ежегодный заказ аудита. Кроме того, закон заставляет на любой публикации организации — будь то книга, сайт, плакат, журнал или даже визитная карточка — указывать, что это «иностранный агент».

Мы этого тоже не делали. За это министерство юстиции штрафовало нас каждые три месяца, накопилось более миллиона рублей. Самые ранние из них и подвели под статью Уголовного кодекса «Злостное уклонение от выполнения решения суда». И если штрафовали до сих пор организацию, то уголовные дела завели на меня, как на ее директора.

— Разве не проще было, чтобы избежать конфликтов, заплатить эти штрафы? Ведь деньги на счету «Экозащиты» были — более трех с половиной миллионов рублей?

— Дело в том, что общественная организация получает деньги строго на свои проекты. Мы не коммерческая структура, у нас нет возможности заработать деньги, и членские взносы мы тоже не собираем. Российское же законодательство не позволяет использовать так называемые целевые средства на другие цели.

И если бы мы вздумали заплатить проектные деньги в качестве штрафа, к нам бы тут же постучалась бы налоговая полиция, наложили бы новый штраф, новое наказание. В российском законодательстве изначально заложена такая коллизия. Куда ни поверни — везде ловушка.

— И на что же вы рассчитываете? Ведь в России закон об «иностранных агентах» точно не отменят…

— Хороший вопрос. Но я имею право помечтать и представить себе, что этот закон будет отменен. Мы и целый ряд других организаций — сейчас нас уже 61 организация — подали жалобу в Европейский суд по правам человека, представили огромный доклад о последствиях закона «об иноагентах».

— Калининградские судебные приставы завели на вас все пять уголовных дел — с интервалом в 10 минут — 30 мая этого года. Все дела идентичные. Почему их не свели в одно?

— Это уловка. По той статье УК, по которой меня обвиняют, предусмотрено наказание от штрафа до двух лет тюрьмы. За пять лет, с тех пор как нас внесли в список «иностранных агентов», нас всегда наказывали по верхней планке.

Почему пять дел? Предположим, суд рассматривает первое. Я еще чиста и невинна, как младенец. Никогда не подвергалась ни суду, ни аресту, ни наказанию. Ко второму делу я уже выгляжу не очень хорошо. А к третьему я уже просто рецидивист. Так что по третьему, четвертому и пятому делу уж точно можно выносить решение о лишении свободы.

— В каком случае вы вернетесь в Россию?

— Если полностью прекратят уголовное преследование.