Бывший активист движения "Синих ведёрок" Михаил Воронков переехал в Литву только что, в марте 2016 года. В отличие от многих других активистов, он не бежал от уголовного дела или непосредственной угрозы уголовного дела. Но оно в нынешней российской атмосфере, по мнению Михаила, было лишь делом времени.

Бывший активист движения "Синих ведёрок" Михаил Воронков переехал в Литву только что, в марте 2016 года. В отличие от многих других активистов, он не бежал от уголовного дела или непосредственной угрозы уголовного дела. Но оно в нынешней российской атмосфере, по мнению Михаила, было лишь делом времени.

Тем, кто следит за новостями, известны имена таких новых русских политэмигрантов, как депутат Госдумы Илья Пономарёв, националист Даниил Константинов, эколог Евгения Чирикова или некоторые из фигурантов "болотного дела".

Однако оппозиционеров, которые в последние три года бежали из России, спасаясь от репрессий и давления властей, гораздо больше — десятки и сотни. Русская служба Би-би-си знакомит читателей с теми из политэмигрантов новой волны, чьи имена обычно не мелькают в новостных лентах.

Московский компьютерщик Михаил Воронков стал гражданским активистом в 2010 году, когда появилось шуточное поначалу движение "Синие ведёрки" — протест против многочисленных чиновничьих машин с мигалками, игнорирующих правила движения.

Затем были подъём и надежды протестного движения зимы 2011-2012 годов.

Теперь, через шесть лет, Воронков стал эмигрантом. 

Би-би-си: Почему Вам пришлось уехать из России?

Михаил Воронков: Это случилось не за год, не за два. Я был одним из координаторов "Синих ведёрок", заявителем в течение двух лет всех уличных мероприятий. А кроме того, в 2011 году я впервые пошёл наблюдать на выборы, видел вброс — но не сумел поймать за руку, это был такой ценный весьма опыт.

Выступал на одном из митингов зимой 2011-2012, когда казалось: ещё немножко — и дожмём. Но — не нужно недооценивать противника.

Я думаю, что сейчас все люди, которые тогда вышли на Болотную, рядом уже не встали бы, по целому ряду общественно-политических причин.

Я наблюдал выборы много раз, учил наблюдателей, ездил на выборы в Украину.

Ощущение тщетности

И всё больше было понимания, что несоразмерен результат, общественно-политический результат в России, прилагаемым усилиям.

А в 2013 году я впервые съездил в Европу — в Финляндию.

У меня, как у любого человека, который думает о судьбах России, была какая-то картина мира, но я понимал, что она невозможна.

И я приехал в Финляндию, и я увидел вдруг вот этот идеальный мир, который я представлял себе, который люди себе сами сделали, поддерживают, — и он работает "на честном слове".

В Финляндии заключённые в Суоменлинна, в тюрьме, под честное слово не убегают на пароме в Хельсинки — нет ни кордонов, ни рамок, ничего.

Действительно всё на честности. Это настолько потрясающе! Нет, там, скажем, турникетов в транспорте — просто неприлично нарушать. Уважение к закону в людях с детства.

В общем, оказалось, что такой мир возможен — но чтобы в нём жить, надо оставить Россию. Потому что в России, с кем ни поговори: "Нет, ну что вы, никогда такого не будет!"

Литва как эконом-вариант Финляндии

Когда мы с женой стали подходить к выбору страны, куда эмигрировать, взвешенно и серьёзно, Литва оказалась подходящей со всех сторон.

У нас были, наверное, странные для многих критерии выбора. Чтобы воду из-под крана было пить можно, например. А за этим стоит большая забота государства о людях, как ни странно.

Раздельный сбор мусора. Попробуйте в Альтуфьевском районе (Москвы) сдать пластик — не вместо работы, а после. А здесь это давно налажено.

И много других вещей. Литва — это такой эконом-вариант Финляндии с русским языком. Это очень приятное место для эмиграции, если у вас нет каких-то гигантских резервов. Здесь жить не так дорого, по сравнению с какой-нибудь Данией или, не дай бог, Норвегией.

Вот эта совокупность факторов и привела к тому, что сначала жена — примерно полгода назад, — а теперь и я живём в Вильнюсе.

Будем отсюда влиять на ситуацию в России, оставаясь носителями русской культуры и каких-то идей, — как страну, которую мы оставили, тем не менее, обустроить, сделать для неё лучше.

Когда придут за тобой

Би-би-си: Очень многие из российских оппозиционеров бежали за границу от преследований или от угрозы этих преследований. У вас этот мотив был?

М.В.: Да. Я ездил наблюдателем на выборы президента Украины в 2014 году. Список всех аккредитованных наблюдателей был опубликован на сайте ЦИК, из восьмисот человек из списка примерно двести добрались.

Нас уже тогда объявили "национал-предателями", модный тогда был термин. Вот, я вхожу в число двухсот "национальных предателей, поехавших подписывать любые протоколы о выборах на крови".

Тут вопрос не "если", а "когда" придут. Кроме того, если вы в России не молчите, если у вас есть мнение против, если вы заявляете его в социальных сетях — с большой степенью вероятности к вам придут.

Я вот фотографировался в вышиванке и с "визиткой Яроша". Мою фотографию нашли, и мне обещали, что ко мне теперь придут из Центра "Э". Я договорился с адвокатом на всякий случай.

То есть такие мысли, конечно, были. Просто не хочется ждать стука в дверь и бежать, сдаваться пограничникам: пустите, я беженец! Хочется жить здесь уважаемым членом общества, внося свой вклад и получая взамен те общественные блага, на которые нормальный член общества может рассчитывать.

А беженец — это другой статус. "План Б" такой был, но, слава богу, удалось его избежать и уехать цивилизованно.

Своё дело на новом месте

Би-би-си: А какой у вас сейчас статус?

М.В.: Я переехал совсем недавно, 5 марта прилетел самолётом. Сейчас сдаю документы на получение вида на жительство как партнёр в компании. Мы с партнёром, который поверил в наши силы и готов вложиться, будем здесь делать IT-компанию.

IT — это вообще очень модная тема сейчас в Литве, а я IT-специалист с многолетним стажем, который приехал реализовывать себя. Начинать своё дело. Пока малое, но надеюсь, что скоро уже будет какое-нибудь среднее.

Би-би-си: В политике каким-то образом собираетесь участвовать?

М.В.: Я в России остаюсь членом избирательной комиссии с правом решающего голоса. Здесь я получу временный вид на жительство и по закону этот статус члена избиркома не теряю. Чтобы потерять, нужен постоянный вид на жительство и снятие с прописки в России — это, дай бог, через пять лет случится.

Поэтому я планирую, например, если будет какой-то интерес к выборам осенью (выборы Госдумы в сентябре 2016 года — Би-би-си), если будут кандидаты, которые будут нуждаться в защите, приехать и работать в комиссии.

Альтернатива — наблюдать за выборами, хоть сейчас и стало сложнее стать наблюдателем. Наблюдать, например, здесь, в российском посольстве. Или в соседней какой-нибудь стране.

Это, опять же, не политика, это, конечно, гражданский активизм, но в России принято называть его политикой и оппозиционной деятельностью.

Пикет за Савченко

Би-би-си: В каких-нибудь эмигрантских организациях собираетесь участвовать?

М.В.: А вот как раз Всеволод Чернозуб и Михаил Маглов сделали здесь организацию "Русский диалог", довольно интересную. Жена уже довольно активно с ними дружит и как раз говорила: вот приедет муж, и тут-то мы с ним и развернёмся.

Вот, значит, планирую участвовать в этой организации "Русский диалог".

Кроме того, здесь проще самоорганизоваться какой-то малой группой.

Мы, например, 8 марта решили сходить к российскому посольству с пикетами по поводу ситуации с Надеждой Савченко. Мы пришли вчетвером, [акция] до десяти человек не требует согласования, полиция с нами вежливо поговорила — просто на всякий случай.

Вообще, самое охраняемое полицией место в Вильнюсе — это российское посольство. Там такой ров-пруд, стены крепостные — в общем, отгородились от людей. И вот, там мы выразили своё отношение. Женщины 8 марта боролись за свои права — и Савченко борется.

А на следующий день (у посольства России) была местная партия консерваторов, сделали большой митинг. Это хорошо: если каждый день будет кто-то приходить — будет такое давление.

Би-би-си: Собираетесь ли возвращаться в Россию? Думаете ли вообще об этом? И при каких условиях вы могли бы вернуться?

М.В.: Пока что и общественно-политическая, и экономическая, и всякая другая ситуация в России только деградирует. Ухудшается. А здесь — планов громадьё, и большие перспективы развернуться. Поэтому пока планы связаны с тем, чтобы развить своё дело в Вильнюсе, делать свой малый бизнес средним, а там, глядишь, и большим. Продолжая при этом дистанционно участвовать в российской жизни.

Если общественно-политическая ситуация в России изменится, если Россия из "путинской" превратится в "послепутинскую" и мой опыт, знания и энергия потребуются — конечно, будет интересно вернуться, может, с моей биографией даже попасть на какую-то государственную должность и заняться работой в той стране, где я родился и вырос, и которую покинул в достаточной степени вынужденно.

Источник: bbcrussian.com