Наталья Цимбалова официально получила убежище в Испании

Известная петербургская ЛГБТ-активистка Наталья Цымбалова получила документы о предоставлении убежища в Испании. Об этом Наталья пишет у себя в Facebook.

Известная петербургская ЛГБТ-активистка Наталья Цымбалова получила документы о предоставлении убежища в Испании. Об этом Наталья пишет у себя в Facebook.

«Меня можно поздравить: Испания дала мне убежище! Я наконец-то получила документы о позитивном решении по моему делу. Теперь я официально беженец и имею вид на жительство в Испании. Я ждала этого больше года. 

Прилагаю бумагу от Министерства внутренних дел, где меня извещают о принятом решении. Также я получила паспорт беженца — для поездок за границу, то есть я перестала быть невыездной (пока рассматривают дело, ты не можешь никуда выехать, потому что российский загранпаспорт у тебя забирают, а другого документа нет). Мне осталось получить удостоверение личности, т.е. пластиковую карту ID (аналог внутреннего паспорта), – почему-то ее выдают позже.

Спасибо огромное всем, кто за меня переживал, желал удачи. Тепло вашей моральной поддержки согревало меня тут. Когда ты начинаешь новую жизнь в новой стране, без языка и на птичьих правах, в состоянии неопределенности (дадут или не дадут статус? – это самое главное, но не единственное), эта поддержка очень важна. 

Я желаю моим друзьям – политическим и ЛГБТ-беженцам, которые еще ждут решения по своим делам в разных странах, тоже получить статус. Надеюсь, что и вы дождетесь своего счастливого позитива. Тем, кто еще в России, но должен уехать, я тоже желаю успехов!

Я благодарна Испании за то, что она приняла меня и дала приют. Я правда не знаю, где бы я сейчас была, если бы я тогда не уехала. 

Я помню, каким кошмаром были последние месяцы в России – жизнь с ощущением постоянной угрозы, направленной как против меня лично, так и в целом против политической оппозиции и правозащитников. Порой это переходило в панику: страна летит в пропасть, а ты в группе повышенного риска как «пятая колонна» и «национал-предатель», и тебя вот-вот показательно прирежут на потеху публике, собравшейся на палубе тонущего «Титаника».

Напомню, что я была основателем и лидером общественного движения «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ», а также пресс-секретарем и одним из лидеров коалиции «Демократический Петербург». Я занималась самыми острыми темами, которые в России как красная тряпка для быка, — защита прав ЛГБТ и, что в последнее время стало актуальным, акции в поддержку Украины против российской военной агрессии. При этом я была в числе уличных активистов-радикалов, которые постоянно «мозолят глаза», устраивая уличные акции, создают проблемы властям, всячески «высовываются» и «провоцируют». Мне в последнее время все чаще говорили, что я занимаюсь опасной деятельностью, хожу по краю, очень рискую. И если начнутся политические погромы, то я буду в числе первых, кого повесят на березе, — как один из самых заметных в городе и бесстрашных активистов.

Я знала, что меня могут «закрыть», сфабриковав какое-нибудь уголовное дело. Это в России теперь делается на раз-два. И были весьма конкретные сигналы, что вероятность такого сценария в отношении меня очень велика, политическая полиция уже дышала мне в затылок: приходили домой к моим родителям, вели какую-то «разработку», прослушивали и т.д. Я также знала, что меня могут избить или убить – я получала несметное количество угроз физической расправы, не говоря уже об «обычных» оскорблениях и проклятиях, – от нацистов, гомофобов, ватников, путинистов и прочих политических сумасшедших. Перефразируя ИБ, «из ненавидящих меня можно составить город». Апогеем всего этого ада был пикет в День независимости Украины 24 августа на Малой Садовой, где на меня и моих друзей бросались безумные пропутинцы из «НОДа», – уровень агрессии и ненависти тогда достиг высшей точки, и казалось, что нас порвут в клочья прямо там. А я для этой публики была «укрофашисткой, которая организует Майдан в Петербурге». На меня спустили всех собак.

Сейчас я, к счастью, уже почти забыла, как это бывает: жить, каждый день ощущая, что тебя могут избить, убить или посадить в тюрьму. Чувствовать себя «на мушке», чувствовать почти физически, как тебе дышат в спину дыханием ненависти. Причем, ты не знаешь, что именно с тобой случится и когда. Когда угодно и что угодно (примерный набор вариантов понятен). И успеешь ли ты выпрыгнуть из капкана? Не знаю. Был ли это страх? Мне кажется, у меня вообще по жизни сниженный инстинкт самосохранения, поэтому я лезла всегда в самые опасные места. Я не боюсь всю эту мразь, они слишком жалкие, включая их пахана — кремлевского упыря Путина, не говоря уже о пупсиках типа Милонова. Именно это всегда бесило нечисть: они шипели и плевались ядом, но хорошо знали, что я их не боюсь и презираю. Но они — стая, их много больше нас, и они наточили зубы. И я не дам им себя сожрать, обломятся. В общем… в какой-то момент внутри включается красная сигнальная лампочка: «Спасай свою жизнь. Завтра может быть поздно».

К чувству опасности добавилось ощущение полного отчаяния и безнадежности борьбы. Вот что было самым мерзким и страшным. Это пришло в марте-апреле 2014-го, после аннексии Крыма. Стало понятно, что мы проиграли, что мы не можем остановить скатывание России к диктатуре и безумию. Мы бьемся головой об стену. Против нас – гигантская машина насилия и пропаганды, которая может в любой момент переехать любого. Через год убили Немцова… Для тех, кто занимается в России оппозиционной деятельностью, риски и угрозы сильно возросли, а шанс на что-то глобально повлиять упал до нуля. Ну и ради чего тогда это все? До какого-то момента ты готов рисковать, если чувствуешь отдачу и если у тебя есть хоть крупица надежды. Но отчаяние выжигает и убивает в тебе всё.

Эмиграция казалась единственным выходом. Оставаясь в России, я продолжала бы заниматься политикой и лезть на рожон. Я максималист, у меня шило в заднице, я по-другому не могу. Я бы не смогла оставаться в стороне, даже если все безнадежно и риски высоки. «Дерусь, потому что дерусь», как говорил Портос. И неизвестно, какие приключения на свою пятую точку я бы там нашла в сгустившейся тьме минувшего года. Так что… Дорогие мои мама и папа, радуйтесь, что ваш непутевый и безбашенный птенец успел упорхнуть из горящей клетки на волю и улететь в дальние страны. И никогда не жалейте, что я уехала. Как я не жалею – ни на минуту.

Ладно, хватит лирики. О причинах отъезда я уже говорила очень много раньше. Этот вопрос давно закрыт.

Поясню лучше несколько практических моментов, чтобы два раза не вставать. Сначала смешное, из серии «дважды два четыре». Были люди, которые задавали мне странный вопрос: «Ну как, тебе уже дали испанское гражданство?» Ребята, беженцам гражданство сразу, конечно же, не дают, дают только вид на жительство. В Испании, например, человек со статусом беженца может подать заявление на получение испанского подданства только через 5 лет пребывания в стране, а потом его еще будут пару лет рассматривать. Для меня это неактуально никак. Я здесь год и два месяца.

По срокам рассмотрения заявлений на убежище. Это зависит от страны, откуда ты приехал. Из стран, где много типовых случаев (вроде Сирии), дела рассматривают быстрее. Для россиян сроки – около года, плюс-минус. Я приехала в Испанию в конце прошлого лета – 31 августа 2014, через несколько дней «сдалась» в полиции, в мадридском офисе по делам беженцев, и прошла там интервью уже 29 сентября. То есть процесс рассмотрения дела занял год: судя по полученной бумаге, окончательное формальное решение датируется 6 октября (замечу, что фактическое решение принято раньше, еще летом, потом оставались всякие бюрократические формальности). Но в этом году, в связи с ростом количества беженцев, сроки вырастут: уже сейчас интервью люди ждут вместо одного месяца – от 3 до 5 месяцев. Не знаю, актуально ли все это кому-то в моей-френд-ленте. В Испанию все-таки едут мало, все больше в Америку, Германию и Швецию.

И последнее на сегодня. Получив статус, я не могу приезжать в Россию ни под каким видом еще очень долго. До получения гражданства другой страны по крайней мере. Я и не собиралась туда ехать, но это и по формальным причинам также невозможно. Просто чтоб вы понимали. Не надо меня в гости звать! Лучше вы к нам».