Крымские татары поддерживали друг друга – и поплатились

В конце марта ФСБ арестовала по обвинению в терроризме рекордное за время аннексии количество крымских татар. Большинство задержанных – гражданские журналисты и активисты, годами освещавшие обыски и суды над политзаключенными.

27 марта 2019 года для Крыма – это день, когда силовики устроили самые массовые обыски в домах крымских татар с момента аннексии Россией полуострова. Начиная с 4 часов утра сотрудники Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел и Росгвардии развернули 27 спецопераций в поселках и микрорайонах компактного проживания крымских татар Строгановка, Каменка и Айкаван в Симферополе, а также в Белогорском районе Крыма.

Со слов юристов и очевидцев, обыски сопровождались многочисленными нарушениями процессуальных норм. Силовики оцепили дома крымских татар, отобрав мобильные телефоны, запрещали звонить адвокатам и не допускали их к семьям, всех понятых привезли с собой. Зачастую вели себя грубо, матерились, запугивали детей и женщин, не представлялись и не показывали разрешение суда и протокол обыска.

«Я приехал на место обыска, сообщил, что адвокат Эдема Яячикова, показал удостоверение, ордер. Мне сказали подождать, пока руководитель следственной группы примет решение. На протяжении двух часов так никто ко мне и не вышел. Обычно ФСБ ссылается на то, что следственные мероприятия начались и защитник уже опоздал. Но если исходить из такой логики, то в каждой крымскотатарской семье рядом с человеком должен спать его адвокат на случай обыска», – прокомментировал ситуацию адвокат Эдем Семедляев.

В некоторых домах сотрудники правоохранительных органов выламывали двери, изолировали жителей в одной комнате и не разрешали им наблюдать за обыском других помещений, где потом «находили» запрещенную литературу. К слову, кроме книг и брошюр, ничего незаконного ни в одном из домов силовики не обнаружили. Позже пресс-служба ФСБ заявила об изъятии «значительного количества пропагандистских материалов, средств связи и электронных носителей информации», которые, по мнению ведомства, «использовались при ведении террористической деятельности».

В то же время на улицах возле домов в оцеплении постепенно собирались соседи, родственники и активисты. Узнав о спецоперациях из соцсетей, съезжались поддержать семьи крымские татары из других городов и поселков. В Строгановке силовики в громкоговоритель приказывали людям разойтись, угрожая административной ответственностью за участие в несанкционированном публичном мероприятии. В Каменке правоохранители грубо задержали крымских татар Эскендера Мамутова и Эмиля Зиядинова за видеосъемку оцепления на мобильный телефон. Вечером каждого осудили соответственно на пять суток суток административного ареста за «мелкое хулиганство» и 500 рублей штрафа за «неповиновение законному требованию сотрудника полиции».

«Грубо задержали и били. Помню, как один ОМОНовец сказал другому, мол, не бей, кто-то снимает. Когда завели в машину, грубо и нецензурно выражались. В РОВД сняли наручники и уже нормально обращались», – рассказал Зиядинов.

В результате обысков к обеду 27 марта силовики задержали и увезли в крымское управление ФСБ 20 человек по подозрению в причастности к деятельности исламской религиозной партии «Хизб ут-Тахрир», признанной в России террористической, однако легально действующей в Украине. Еще четырех крымских татар – Ремзи Бекирова, Османа Арифмеметова и Владлена Абдулкадырова из Строгановки, а также Эдема Яячикова – правоохранители не смогли арестовать, поскольку их не было дома на момент обыска.

В поисках подозреваемых силовики оцепили Строгановку, установили блокпосты на выездах из поселка с проверкой автомобилей и паспортным контролем. До этого они обошли все дома в микрорайоне, по словам очевидцев, взламывая без разрешения суда те, где не было хозяев. Утром 28 марта трех мужчин задержали в Ростове-на-Дону, местонахождение Эдема Яячикова неизвестно до сих пор. Его супруга Сусанна подала заявление в полицию о похищении мужа. Адвокат Эдем Семедляев предполагает, что Яячикова скрывают сотрудники ФСБ, и опасается за жизнь и здоровье своего подзащитного.

Создать и уничтожить внутреннего врага
На протяжении пяти лет с момента аннексии Крыма украинские, российские и международные правозащитные организации отмечаютжесткое преследование силовиками на полуострове несогласных по политическим и религиозным мотивам. Проукраинские или же оппозиционные к местной власти активисты в большинстве своем проходят по экстремистским статьям (например, дело журналиста Радио Свобода Николая Семены, дело зампреда Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умерова, дело судакских антикоррупционеров Дмитрия Джигалова и Олега Семенова). В то же время представители религиозных групп попадают за решетку по обвинениям в терроризме.

Крымское «дело Хизб ут-Тахрир» – самое объемное по количеству осужденных и обвиняемых на полуострове. Военный суд в Ростове-на-Дону уже приговорил восемь крымских мусульман из Севастополя и Бахчисарая к тюремным срокам от 5 до 17 лет. Еще над пятью группами – всего 23 человека – идет досудебное или судебное следствие. Всех их Украина признает политзаключенными. Большую часть времени они содержатся в унижающих человеческое достоинство условиях симферопольского СИЗО, у многих существенно ухудшилось состояние здоровья, а некоторые – как Арсен Джеппаров или Узеир Абдуллаев – оказывались на грани жизни и смерти без медпомощи. Вместе с новыми 24 подозреваемыми крымское «дело Хизб ут-Тахрир» насчитывает 55 мусульман, подавляющее большинство из которых – соблюдающие крымские татары.

До аннексии Крыма у правоохранителей на полуострове не было претензий к сторонникам партии, последние регулярно проводили конференции и организовывали митинги. Свои преследования российские силовики мотивируют лишь декларированной целью этого политического движения – «распространение исламской идеологии по всему миру», однако упускают из вида метод ее достижения – показательно ненасильственный. Радикальные исламистские группировки не раз критиковали партию за «уклонение от джихада».

Правозащитники (Amnesty International, Human Rights Watch, правозащитный центр «Мемориал», Комитет «Гражданское содействие», Центр «Сова») и адвокаты систематически заявляют и обосновывают несоизмеримость состава преступления, в котором обвиняют фигурантов «дел Хизб ут-Тахрир» в России, и наказания за него, предусмотренного Уголовным кодексом РФ, признают подсудимых политзаключенными и требуют их немедленного освобождения.

«Эти дела относятся к числу так называемых «серийных»: ФСБ достигает «высоких результатов» (десятки осужденных) с минимальными усилиями, практикуя массовые преследования на пустом месте», – отмечает»Мемориал». Согласно данным организации, 251 человек в России лишен свободы по таким делам. При этом «Мемориал» уточняет: «Список заведомо неполный».

«За «Хизб ут-Тахрир» не отмечено ни одного террористического акта. По моему убеждению, превращение деятелей этой партии в мучеников только увеличивает ее ряды. Судить их за подготовку свержения строя так же безосновательно, как судить коммунистов за идею построения коммунизма во всем мире или теорию отмирания государства», – считаетпредседатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.

По сути, уголовные «дела Хизб ут-Тахрир» – это мыслепреступление. Следствию не нужно доказывать, что фигуранты готовили или хотя бы замышляли террористический акт, достаточно назвать их приверженцами идеологии. Однако ФСБ в Крыму зачастую не может справиться и с этой задачей. Следствие основывает обвинение по каждой группе мусульман на ограниченном наборе доказательств. Первое – заключения психолого-лингвистической и религиоведческой экспертиз, сделанные «карманными» экспертами на основе скрытой видеосъемки встреч подсудимых. Зачастую это «кухонные разговоры» на бытовые, религиозные или политические темы с точки зрения ислама. Второе – обвинительные показания засекреченных свидетелей, в которых фигуранты дела узнают своих давних недоброжелателей или запуганных силовиками знакомых. При этом были случаи, когда во время заседаний они меняли свои показания в пользу подсудимых или отказывались свидетельствовать скрытно. Третье – массив исламской литературы и записей, изъятых в ходе обыска, большинство которых не запрещено и ничего не доказывает, кроме как вероисповедания собственника.

«Следствие утверждает, что цель партии Хизб ут-Тахрир – приход к власти всемирного халифата путем вербовки своих сторонников. Опять-таки, согласно версии следствия, когда таких адептов партии в отдельно взятом регионе будет более 50% – они переходят ко второй стадии выполнения своей миссии: захвату власти мирным или не мирным путем. Группа из 6 человек [фигуранты ялтинского «дела Хизб ут-Тахрир»], за которой полтора года велось наблюдение спецслужб, согласно материалам дела, завербовала троих человек. Население Крыма по самым грубым подсчетам — 2 миллиона человек. Для того, чтобы перейти к свержению власти, нужно завербовать миллион. За какое время, пускай даже все четыре группы арестованных, по всему полуострову навербуют такое количество людей? Но что бы силовики не придумали, суды все равно считают их доводы законными и обоснованными», – пояснил oDR адвокат ялтинского правозащитника Эмир-Усеина Куку Алексей Ладин.

Северо-Кавказский военный суд в Ростове-на-Дону – единственный, который рассматривает крымские уголовные дела по террористическим статьям – скептически относится к такому набору доказательств, собранных крымской ФСБ. Коллегия изначально приговорила к минимальным срокам четырех фигурантов севастопольского «дела Хизб ут-Тахрир» и возвращала следствию на дополнительные расследования материалы еще двух групп обвиняемых, так как, по выражению адвоката Эдема Семедляева, «не знает, как из этого всего лепить приговор».

«Очевидно, что они [судьи] посмотрели на эту гору фальсификаций и решили избавиться от такого грязного дела», – прокомментировал возврат следствию материалов по ялтинской группе обвиняемых еще один из адвокатов.

Ликвидация актива сопротивления
Последние обыски и задержания как правозащитники, так и сами крымские татары называют попыткой зачистки «Крымской солидарности» – общественного объединения родственников политзаключенных, активистов и адвокатов. Оно образовалась в апреле 2016 года с целью информационной, моральной и финансовой поддержки семей арестантов. Три года подряд объединение ежемесячно проводит заседания, на которых обсуждаются последние новости из судов над политзаключенными, потребности их семей, активности для детей узников, стратегия информирования аудитории о ситуации в Крыму.

Большинство из списка задержанных 27 марта – это активисты, которые годами вели стримы и давали информационные сводки с мест обысков, выходили на одиночные пикеты, помогали семьям арестованных, посещали судебные заседания по делам политзаключенных и организовывали им передачи в СИЗО.

Отдельные имена из пополнивших перечень фигурантов крымских «дел Хизб ут-Тахрир» давно на слуху из-за систематического давления силовиков. К примеру, активиста Крымской солидарности Ремзи Бекирова ранее дважды отправляли под административный арест на 5 и 3 суток соответственно по статьям за участие в несанкционированном публичном мероприятии (присутствовал возле дома активиста Марлена Мустафаева во время обыска) и распространение экстремистских материалов (за два сохраненных видеоролика в соцсети ВКонтакте в 2009-2010 годах). Активиста Ризу Изетова трижды задерживали силовики, в его доме уже проводили обыск в 2017 году, но так ничего и не нашли, он также провел пять суток под админарестом по статье за участие в несанкционированном публичном мероприятии (пришел поддержать Мустафаева во время обыска у него дома). Еще один активист Руслан Сулейманов дважды привлекался по этой же административной статье. Первый раз – когда пришел к дому Мустафаева во время обыска (за что отсидел пять суток админареста), второй – когда вышел на одиночный пикет после задержания очередной группы по «делу Хизб ут-Тахрир» (оштрафован на 10 тыс. рублей).

Это не первые «громкие» крымскотатарские имена арестованных по террористическим статьям. В феврале 2016 года по ялтинскому «делу Хизб ут-Тахрир» задержан правозащитник Эмир-Усеин Куку, которого Amnesty International признала узником совести. В октябре 2017-го и в мае 2018-го фигурантами второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» стали бизнесмен, благотворитель Марлен Асанов и правозащитник, сокоординатор Крымской солидарности Сервер Мустафаев. С марта 2018 года по уголовной статье за пропаганду терроризма (а по факту за несколько youtube-видеороликов от 2013-2014 годов) под арестом в СИЗО находится гражданский журналист Нариман Мемедеминов, курировавший информационное направление «Крымской солидарности». Однако мартовские аресты – все же первые массовые среди активистов.

Из 23 задержанных следствие ФСБ подозревает 18 мужчин в участии в деятельности организации, признанной террористической (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ) – Сейрана Муртазу, Тофика Абдулгазиева и Рустема Шейхалиева, Сейтвели Сейтабдиева, Акима Бекирова и Биляла Адилова, Меджита Абдурахманова, Эрфана Османова и Сервета Газиева, Османа Арифмеметова, Владлена Абдулкадырова и Яшара Муединова, Асана Яникова, Иззета Абдуллаева и Джемиля Гафарова, Алима Керимова, Энвера Аметова и Рустема Сейтхалилова, а также пропавшего Эдема Яячикова. Согласно новым поправкам в уголовное законодательство, вступившим в силу в январе этого года, им грозит до 20 лет лишения свободы. Остальные пятеро – Ремзи Бекиров, Риза Изетов, Руслан Сулейманов, Шабан Умеров и Фархад Базаров – проходят как организаторы деятельности террористической организации (ч. 1 ст. 205.5 УК РФ), что предполагает наказание вплоть до пожизненного лишения свободы.

«Верните 166-ти детям их отцов»
К вечеру 27 марта Киевский райсуд Симферополя начал избирать меру пресечения задержанным крымскотатарским активистам. Заседания продолжались два дня и практически все проходили в закрытом режиме. Сотрудники ОМОНа оцепили здание суда, оттеснив более 300 собравшихся поддержать семьи задержанных, предупреждая людей об административной ответственности за участие в несанкционированном публичном мероприятии. 28 марта правоохранители насильно увезли в районный отдел полиции Таира Ибрагимова, участника спонтанной акции в поддержку «Крымской солидарности» (люди фотографировались с листами бумаги, на которых написано «Мы – крымская солидарность» или «Верните 166-ти детям их отцов», и публиковали снимки в соцсетях). На следующий день суд оштрафовал Ибрагимова на 15 тыс. рублей за нарушение порядка проведения публичного мероприятия (ч. 5 ст. 20.2 КоАП РФ).

«Давление, которое оказывается на крымских татар и мусульман [среди которых также украинцы и русские – прим. автора] чувствуется еще не доходя до суда. Огромное количество силовиков не допускает слушателей на заседания и вводит их в заблуждение, что те закрыты, требует отойти от здания минимум на 150 метров», – комментировал ситуацию у Киевского райсуда Симферополя адвокат Тофика Абдулгазиева Эмиль Курбединов.

Он рассказал, что судья отказался допустить в зал родственников и журналистов, не разрешил проводить фото- и видеосъемку заседания, отклонил все ходатайства защиты. При этом никаких доказательств вины Абдулгазиева и других задержанных следствие не представило, обвинение строится на гипотезах и предположениях. «Единственное мое преступление перед вами – это то, что я мусульманин», – процитировал Курбединов слова Абдулгазиева, сказанные суду.

«Руслан [Сулейманов] заявил суду, что административные преследования за присутствие возле дома Марлена Мустафаева во время обыска и за участие в одиночном пикете, а также нынешнее уголовное преследование – это звенья одной цепи и являются давлением не только на него лично, но и на «Крымскую солидарность» в целом и весь крымскотатарский народ», – передала слова своего подзащитного адвокат Лиля Гемеджи.

Следователи ходатайствовали перед судом о содержании в СИЗО всех 23 задержанных, несмотря на их возраст, наличие хронических болезней и семейное положение: у многих – малолетние дети и старые родители, нуждающиеся в опеке, у троих – беременные супруги.

«Мы предоставили суду все доказательства того, что у моего подзащитного [Биляла Адилова] на иждивении пять несовершеннолетних детей, он – единственный кормилец для семьи. Мать болеет сахарным диабетом второго типа, брат – нетрудоспособный инвалид. Однако суд оставил без внимания наши доводы, посчитал их недостаточным основанием для домашнего ареста», – рассказала адвокат Адилова Галина Акимова. Также она подчеркнула, что в материалах дела нет фактов, подтверждающих вину ее подзащитного.

ФСБ в своем заявлении ограничилась общей формулировкой: «Члены структуры осуществляли антиконституционную деятельность, основанную на доктрине создания так называемого «всемирного халифата», разрушения институтов светского общества и направленную на свержение насильственным путем действующей власти. С применением мер конспирации в ходе собраний они распространяли среди жителей полуострова террористическую идеологию, осуществляли вербовку в свои ряды крымских мусульман».

К ночи 28 марта Киевский райсуд Симферополя отправил всех фигурантов дела под стражу в следственный изолятор до 15 мая. Ни один из 23 человек не признал свою вину. Со слов адвокатов, после того, как правоохранители увезли мужчин после обысков, насилие к ним не применяли, за исключением трех человек, задержанных в Ростове-на-Дону. Владлен Абдулкадыров заявил суду, что силовики били его по ногам.

На следующий день адвокаты не могли найти своих подзащитных ни в СИЗО, ни в одном из изоляторах временного содержания Симферополя, у родственников отказывались принимать еду и вещи. К вечеру стало известно, что крымских татар вывезли с полуострова, эту информацию oDR подтвердила крымский омбудсман Людмила Лубина. Следствие не объяснило причины такого решения и не раскрыло местонахождение 24 человек (вместе с пропавшим Яячиковым) ни их семьям, ни адвокатам. Руководитель следственной группы ФСБ Сергей Махнев не выходил на связь. По предварительной информации, арестованных вывезли в Ростовскую область и распределили по пяти СИЗО.

1 апреля адвокату Лиле Гемеджи удалось посетить своего подзащитного Руслана Сулейманова в ростовском СИЗО №4. Как выяснилось, фигурантов дела отправили в Ростов-на-Дону самолетом, арестованным не объясняли, куда их везут, на просьбы сообщить родным и встретиться с украинским консулом ответили «не положено».

«Все иллюминаторы в самолете были зашторены, с самолета выводили всех в шапках, с закрытыми глазами – как особо опасных преступников. Руслан рассказал, что не понимал, где находится. Только вчера, после того, как в СИЗО ему принесли какие-то бумаги, он выяснил, что находится в Ростове-на-Дону», – рассказала Гемеджи.

Тем временем самопровозглашенный глава Крыма Сергей Аксеновпоблагодарил силовиков за «профессиональную, системную работу» и предложил несогласным с политикой новой власти покинуть полуостров: «Любые разговоры о якобы репрессиях, развернутых на полуострове, – ложь и демагогия, попытка придать делу политический окрас. […] Тот, кто не уважает законы Российской Федерации, может искать себе место для жизни в любой другой точке мира. Здесь таким персонажам ничего, кроме тюрьмы, не светит».

Алена Савчук