Валенина Череватенко о том, как изменилась ее жизнь после начала преследования властями

— Удивительно, но все мы, кто сюда пришел, пока не научились говорить: «Это — факт, а это — моя интерпретация». Просто здесь мне воочию предстало «закошмаренное пространство правоты». Как видите, она у каждого своя в отношении того, что происходит в стране. Да, все собравшиеся на съезде стоят за одно дело. Но перед глазами общая проблема, а видим мы ее диаметрально по-разному. Это странно.

— Удивительно, но все мы, кто сюда пришел, пока не научились говорить: «Это — факт, а это — моя интерпретация». Просто здесь мне воочию предстало «закошмаренное пространство правоты». Как видите, она у каждого своя в отношении того, что происходит в стране. Да, все собравшиеся на съезде стоят за одно дело. Но перед глазами общая проблема, а видим мы ее диаметрально по-разному. Это странно.

Те, кто представлял на встрече организации, институты, были более аргументированны, на мой взгляд. Объективно причина в том, что у каждого из нас есть не только собственный опыт выживания, но и видение дальнейших шагов, взгляд на развитие вперед. Доказывание нами нашего представления об идеальном будущем — это ведь не только демонстрации и одиночное пикетирование на площади, это также кропотливая и каждодневная работа и ответственность. Например, на мне лично лежит огромная ответственность не за себя. А за людей, с которыми я работаю, за дело, которому мы все вместе служим.

Нужно ли объединяться? Много лет мы пробуем организовать деятельность правозащитных, миротворческих и гражданских организаций так, чтобы система взаимовыручки заработала на всю страну. Чтобы все правозащитники не только словесно стояли друг за друга. Чтобы срабатывал эффект «набата» или «колокола»: где-то «ударили в колокол», где-то громко прозвучал зов о помощи, а откликнулись в самых дальних уголках… Пока не получается.

Необходимо громче и чаще говорить окружающим нас людям о том, что происходит, о том, что мы знаем, что должно быть услышано всеми. Если ты хочешь донести до человека свою мысль, ты должен от начала до конца проконтролировать, как она до него дойдет и как будет им услышана. Каждый из нас несет ответственность за ее интерпретацию. Я рада тому, что оказалась на этой встрече в «Новой», поскольку уверена, что мы просто обязаны прямо сейчас взять на себя ответственность за развитие диалога внутри российского общества. Нам важно организовать разговор между людьми, которым в повседневной жизни бывает тяжело понять друг друга. Важно возвращать культуру конструктивной дискуссии.

Наша встреча «запрещенных», на мой взгляд, — шаг навстречу, шаг к тому, что мы называем диалогом. К слову, «запрещенные» — это слово не совсем корректно. Еще по дороге сюда в голову пришла мысль: нас ведь никто не запрещал. Почему мы так называемся? Да, они ставят нашему существованию и деятельности «подножки». Но скорее это — проверка на прочность, выдержим мы или нет. Я, например, не чувствую после всего, что они устраивали «Женщинам Дона», ощущение обреченности и потери надежды. Многие наши соотечественники уверены в том, что больше нет у нас с вами того общества, которое выходило на Болотную площадь 5 лет назад. Хочу сказать следующее: это ведь глубокое заблуждение… Причем обманываем мы прежде всего самих себя. Сложно описать то, что сейчас творится в душах наших людей. Вы знаете, что такое эффект пароварки? Можно, как говорится, закручивать гайки до упора. И какое-то время это будет работать, но рано или поздно нужно будет либо сбрасывать давление, либо будет взрыв, и взрыв может получиться жуткой силы… Оно ведь уже изрядно внутри накопилось. Так что я не надеюсь. Я уверена, знаю, что это все закончится.

Вы думаете, наше общество сидит и лапки сложило? Огромное заблуждение. Перечитайте сказку «Чиполлино»! Там есть такая фраза: «После того, как мы ввели налог на воздух, вы стали меньше дышать». Но мы-то не стали меньше дышать. Нас будут давить, а мы — крепчать и духом становиться сильнее.

Еще один важный момент: здесь сегодня неоднократно звучало: «Нужно бороться против власти». Я не хочу и не буду этого делать! По мне, так больно много чести. Как я работала всю свою жизнь, так и буду делать свое дело. Может, только они вынуждают меня больше усилий прикладывать и эффективность свою повышать. Ну и что? Я работаю для людей. Люди приходят в офис «Женщин Дона» каждый день. Сотрудники теперь работают на нескольких работах. Но никто из них не ушел из офиса, и они это делают для себя, потому что для них это «отдушина». Это наше «третье место». Поэтому, когда человек постучит в нашу дверь за помощью, она всегда откроется.

Все, конечно, видели фотографию «Мемориала», где на их здании так крупно, ярко было написано: «АГЕНТЫ». В 2011 году на стенах офиса «Женщин Дона» написали: «Приемная ГосДепа США». Выбили окна, стены разрисовали. Многие коллеги потом перестали ходить к нам. Тогда я приняла решение — не закрашивать надпись. Ко мне вскоре после этого случая приехал знакомый и рассказал: «Сажусь в такси, называю ваш адрес, организация «Женщины Дона», а таксист в ответ мне смеясь: «Так это же где приемная ГосДепа США». После этого разговора мы сделали ремонт фасада. Потому что все вокруг нас стали воспринимать надпись, как неуместную шутку, и сами стали над этим посмеиваться. Так что те, кто инициировал данную ситуацию, так и не достигли своей цели.

А недавно к нам пришел житель города, ну просто человек с улицы, и говорит: «Про вас говорят, что вы агенты. А чего вы молчите-то?» Мы не молчим. Мы говорим там, где есть возможность. Для нас закрыты СМИ, учебные заведения — это такое следствие произошедшего, обратная сторона «погонов» агента. Тогда этот человек мне говорит: «Есть предложение — давайте проведем круглый стол и выложим наш разговор на YouTube, пусть каждый выскажется, мы обсудим все, что нас волнует, а другие узнают, что мы обсуждаем и что мы по этому поводу думаем сейчас. Почему этого еще не сделали?» Это предложил человек, не работающий у нас, а простой горожанин, который хочет быть в курсе всего, что происходит, а главное — хочет помочь нам. Почему бы нет, в конце концов?

У нас люди в стране живут не такие глупые, как нам почему-то кажется. 1% — граждане, остальные — подданные, да неправда все это! Не верю. Я знаю, о чем говорю, потому что работаю с обычными людьми, общаюсь с ними регулярно.

И в общественниках, в правозащитниках у наших людей потребность огромная. Даже сейчас, в период безумной пропаганды. В нас есть востребованность, мы им нужны. Поэтому мы обязаны что-то людям предлагать… Это наша прямая обязанность. Каждого, кто сюда пришел. Все зависит от каждого здесь сидящего, насколько мы будем честны, как мы сейчас будем поступать, какие шаги предпринимать — так люди и будут к нам относиться. Такое отношение и у них будет к происходящему в стране.

Источник: novayagazeta.ru