У лжи есть имена

Не знаю, кто им приказывал. Я не знаю субординации внутри этой группы: кто принимал решения, кто с кем советовался и кто сколько знал. Я всего лишь прочел все материалы дела. Но теперь я знаю, как это работало. И даже многие имена.

Не знаю, кто им приказывал. Я не знаю субординации внутри этой группы: кто принимал решения, кто с кем советовался и кто сколько знал. Я всего лишь прочел все материалы дела. Но теперь я знаю, как это работало. И даже многие имена.

Схема фабрикации «Болотного дела» выглядит просто. Полицейские, чтобы не отвечать за события на Болотной, давали следователям одностороннюю, неполную или ложную информацию (на самом деле в большинстве случаев инициатива исходила от следователей, но для понятности картины начнем с «низшего звена»). Следователи должны были бы эту информацию досконально проверять и уточнять, но вместо этого использовали ее с одной целью – доказать вины «болотников». Основная задача прокуратуры – следить за соблюдением законности (в том числе полицией и следствием). Получив от следствия грубо сляпанное, недоказанное, во многом сфальсифицированное дело, прокуроры должны были вернуть дело на доследование, а то и возбудить новое дело – о фальсификации. Но вместо этого они просто переписали весь этот бред в обвинительное заключение. И передали его в суд. Суду бы внимательно исследовать документы и доказательства, выявить нестыковки и нарушения процессуальных норм следствием, грубые ошибки при составления обвинения прокуратурой. И вернуть дело прокурорам, строго наказав больше так не делать. Но суд еще раз переписал текст обвинений в свои судебные решения. Так, пройдя все ступени правосудия, ложь (или заблуждения по глупости и непрофессионализму) рядового полицейского о том, что «имярек участвовал в массовых беспорядках», стали приговором.

Десятки, если не сотни людей стряпавших «Болотное дело» на всех его этапах, прекрасно видели, что происходит. И каждый поспособствовал или по крайней мере не помешал полученному итогу. Следствие с ног сбилось в поисках некой «организованной группы», действовавшей на Болотной. Так вот, описанное выше и есть «преступная деятельность группы лиц по предварительному сговору». И эта группа – российское правосудие. 

Члены этой ОПГ оказались еще и халтурщиками – они оставили в деле массу следов своих махинаций. И подарили нам возможность узнать имена фальсификаторов и технику их работы. 

Прежде всего это тотальный «копипаст»: огромные куски текста кочуют тут по всем документам – от написанных под копирку показаний омоновцев до постановления суда. Во-вторых, «конвейерные технологии»: надо продлить срок заключения обвиняемым – и один и тот же оперативник пишет на всех обвиняемых пачку рапортов, состоящих из одной фразы: «находясь на свободе, имярек планирует скрыться от следствия и оказать давление на свидетелей». При том, что имярек этот сидит в тюрьме уже полгода. Если следствие и придумало машину чтения мыслей, то в деле это никак не отражено. Или даты. Есть донесения оперслужб о «выявленном участнике массовых беспорядков» и найденном свидетеле его действий, которого надо бы допросить. Вот только датированы эти донесения позже, чем задержание «болотника» и допрос свидетеля. Так «был ли мальчик»? И кого за что решили сажать в действительности? 

И это я еще не говорю о сути дела. А там, похоже, почти все липа, с начала до конца. Потому что практически все «свидетели» по сто раз меняли показания. В итоге они все «вспоминали» о событиях, в точности повторяя даже не сюжеты видеозаписей, имевшихся у следователей, а «описания» их, сделанные следователем Гуркиным. А описания эти весьма далеки от того, что есть на видео. Вряд ли некий омоновец Куватов имел такой зуб на студента Степу Зимина, что каким-то образом добыл хранящиеся у следствия оперативные видеосъемки, узнал о показаниях других свидетелей, сочинил конструкцию ложных показаний – и все только чтобы посадить Степу. Значит, все эти «конструкции» – дело рук следователей.

Не раз я слышал от некоторых друзей и близких «болотников», наблюдателей и адвокатов, заразившихся «стокгольмским синдромом» в атмосфере этого дела (атмосфере жесткой заданности оценок, произвола и безнадежности): «Ну вот этот полицейский – не врет, искренний парень. И следователь у моего не худший в сущности мужик, просто служака». Я честно пытался быть «адвокатом дьявола» и искал в деле хотя бы кусочки правды и искренности. Увы! Почти все, что казалось на первый взгляд честным, на поверку оказывалось фальшивкой.

Напоследок они сманипулировали еще раз: вынесли отнюдь не самые жестокие приговоры. О’кей, ребята, вы «проявили гуманность», потому что «всем все ясно – наказывать не за что, но наказать надо, чтоб неповадно впредь». Я счастлив, что мою подзащитную Сашу Духанину «отпустили» под условку, а оклеветанный Артем Савелов не получил 8 лет. Насколько я знаю, приговор удовлетворил и многих посаженных, и их семьи. Но теперь «гуманисты» будут торговать своей «гуманностью»: намекать, что для благополучной отсидки на зоне и даже возможного УДО лучше бы забыть обиды, не ворошить прошлое, а тихо досидеть. Чтобы потом как ни в чем не бывало продолжить прерванную на несколько лет этим делом жизнь в России. Или незаметно для давно все позабывших соотечественников уехать куда подальше. Но в таком случае «гуманисты» от власти смогут в любой момент снова применить свои «умения» в отношении любого из нас. 

Я долго думал, продолжать ли публикации по «Болотному делу», если это не нужно никому. И решил, что необходимо. Зло должно быть если не наказано, то хотя бы явлено миру. Подслушивающие, подсматривающие, запрещающие и сажающие должны знать: за ними тоже наблюдают. И преступления их видны.

В публикуемой таблице названы все участники произвола, кого удалось выявить, используя только лишь материалы дела. И персональная роль каждого. И статьи Уголовного кодекса, по которым я надеюсь привлечь их в будущем. Но это простые исполнители – важнее назвать заказчиков. Если я не успею, это сделает кто-то другой. Даже если перемен в России придется ждать еще дольше, процесс осуждения нынешнего государства должен стать более категоричным и внятным, чем вялое осуждение сталинизма, пришедшееся на наш век. Иначе это будет повторяться вечно.

Источник: Грани.ру