В Госдуме рассматриваются два проекта, которые повлияют на их работу: документ об «исполнителях общественно полезных услуг» и поправки к закону «О некоммерческих организациях», конкретизирующие понятие политической деятельности. Судя по настрою и заявлениям депутатов, жизнь социально ориентированных НКО может измениться уже осенью.

В Госдуме рассматриваются два проекта, которые повлияют на их работу: документ об «исполнителях общественно полезных услуг» и поправки к закону «О некоммерческих организациях», конкретизирующие понятие политической деятельности. Судя по настрою и заявлениям депутатов, жизнь социально ориентированных НКО может измениться уже осенью.

Споры вокруг первого проекта касаются нормы о том, что исполнителем общественно полезных услуг нельзя признать НКО, внесенные в реестр иностранных агентов. А второй приравнивает благотворительную деятельность к политике, из-за чего едва ли не все существующие в России фонды и организации будут признаны иностранными агентами.

Согласно ныне действующему законодательству, иноагент — это организация, занимающаяся политической деятельностью, получающая «денежные средства и иное имущество от международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства». Решение о занесении в особый реестр принимается по совокупности признаков. И до сих пор российские благотворительные фонды не волновались, получая медикаменты от зарубежных фирм или пожертвования от граждан, к примеру, Германии или Великобритании. Теперь повод для беспокойства есть — в новом законопроекте понятие «политическая деятельность» трактуется настолько широко, что иноагентом можно стать даже за запись в блоге, оценивающую работу любого государственного ведомства.

В думском проекте о внесении изменений в закон «О некоммерческих организациях» под политической деятельностью понимаются: участие в организации и проведении собраний, дискуссий и выступлений; обращения к органам власти и их должностным лицам; попытки влиять на принятие, изменение, отмену законов или иных правовых актов; оценка решений государственных инстанций и ее распространение, в том числе с использованием современных информационных технологий; проведение и обнародование опросов общественного мнения или иных социологических исследований.

20 апреля Госдума одобрила законопроект в первом чтении. Когда его окончательно утвердят, руководители и сотрудники фондов больше не смогут приходить на прямые линии президента с вопросами о реанимационных отделениях или о детях-аутистах, отправлять письма в министерства с просьбами помочь инвалидам, сиротам, малоимущим старикам и многодетным семьям…

Что произойдет дальше, «Новой» рассказали (возможно, в последний раз оценивая действия государства) руководители благотворительных организаций. И, конечно же, мы выслушали точку зрения депутатов и сторонников парламентских инициатив.

«Такая поддержка нам не нужна»

Член Комиссии ОП РФ по развитию общественной дипломатии и поддержке соотечественников за рубежом Вероника Крашенинникова:

— Предлагаемое депутатами определение политической деятельности исключает из него «благотворительную деятельность, а также деятельность в области содействия благотворительности и добровольчества». Но российские борцы за иностранное финансирование выставили передовым звеном именно благотворителей, и в особенности фонды известных артистов, занимающихся лечением детей. Удивительно, что на слушаниях в Общественной палате не было ни одной организации из реестра иностранных агентов Минюста — а их там 125, зато были плотные ряды благотворителей. Иностранные агенты используют для прикрытия детские благотворительные организации — и это весьма подленько с их стороны.

Социальная поддержка также не вошла в сферу политической деятельности — и это крупная ошибка. Иностранные правительственные агентства и неправительственные фонды как раз переориентировались с политики на социальную сферу — так эффективнее влиять на «умы и сердца». Агентство США по международному развитию, как заявлял на слушаниях в конгрессе ответственный за Евразию руководитель Дуглас Менарчик, согласует свои проекты развития с министерством обороны и Госдепартаментом… И такая поддержка нам, России, точно не нужна. Нужна она отдельным конкретным лицам, которые сейчас заходятся в гневе по определению политической деятельности. О наших пожилых людях, ветеранах и нуждающихся в поддержке должно заботиться российское государство и российское общество.

«Это борьба с собственным населением»

Руководитель благотворительного проекта «Нужна помощь» Дмитрий Алешковский:

— Единственной разумной поправкой к этому законопроекту может быть полная его отмена. Документ вынудит нас регистрироваться в статусе иностранных агентов. Другого выхода не останется. Такая ситуация поставит благотворительную сферу на грань уничтожения, а подопечные благотворительных фондов просто вынуждены будут умереть… Закон приведет к жертвам, пострадают самые незащищенные граждане нашей страны, которые уже отчаялись получить помощь от официальных государственных структур: больниц, органов соцзащиты, администраций — и обращаются к общественным организациям. Если и общественные организации эту помощь оказывать не смогут, после принятия документа ситуация получится, как в анекдоте: назло бабушке отморозили уши.

Государство вроде бы борется с влиянием иностранных держав на внутреннюю политику, но превращает это в борьбу с собственным населением. Некоммерческие благотворительные организации на политику никак не влияют. Почему государство не беспокоится о том, как на нее влияют чиновники, депутаты, прочие государственные мужи, у которых есть возможность ездить за границу, работать в иностранных компаниях, обучаться за рубежом и участвовать в программах и проектах с иностранным финансированием, а пытается обезопасить себя, лишив помощи самых слабых?

«Чтобы не было желающих прятаться за формулировками»

Председатель Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, заместитель руководителя фракции ЛДПР Ярослав Нилов:

— Я не вхожу в число авторов самой инициативы, но являюсь председателем профильного комитета, которому поручено этим заниматься. В прошлом году на встрече с президентом Совет по правам человека обратил внимание Владимира Путина на то, что понятие политической деятельности в законодательстве достаточно расплывчато, есть случаи злоупотреблений со стороны правоприменителей. Президентом были даны соответствующие поручения. При обсуждении был предложен порядок многовекторной оценки деятельности некоммерческих организаций, чтобы, с одной стороны, было ясное понимание того, занимается организация политической деятельностью или нет. С другой стороны, чтобы не было желающих прятаться за формулировками. Звучали предложения Минюста, ОПРФ, общественных организаций, Высшей школы экономики. В результате появилась законодательная инициатива, которую мы сейчас рассматриваем…

Концептуально законопроект был одобрен на заседании комитета. Госдума его поддержала в первом чтении. Сегодня ряд благотворительных и саморегулируемых организаций выражают опасения, что при условии внешнего финансирования они могут стать иностранными агентами… Наша задача — еще раз обсудить, посмотреть, принять сбалансированное решение и развеять сомнения некоммерческих организаций. Но при этом есть примеры, когда НКО кричат, что они занимаются не политикой, а вопросами экологии, и при этом, защищая флору и фауну, затрагивают геополитические вопросы, дают публичные оценки происходящим политическим событиям, что является выходом за рамки их основной деятельности.

«Это мы станем иноагентами»

Директор благотворительного фонда помощи пожилым людям и инвалидам в домах престарелых «Старость в радость» Елизавета Олескина:

— Нам говорят, что фонды пусть работают, закон вас не касается, он касается иностранных агентов. Так, если документ примут в его нынешнем виде, он затронет всех занимающихся социальной деятельностью, это мы станем иноагентами… Мне, например, придется следить, не перечислил ли какой-нибудь пожертвователь из Белоруссии 15 своих белорусских рублей или не решил ли человек, уехавший жить в Берлин, собрать деньги на подарки нашим бабушкам в честь 9 Мая. Любой донор не из Москвы или из Москвы, но без гражданства, подведет нас не под трибунал, но под неприятный термин «иностранный агент».

Одновременно мы подписываем соглашения с региональными министерствами, что по новому закону можно будет квалифицировать как политическую деятельность. И это тоже сделает нас иностранными агентами, чего мы не хотим. Потому что сам термин подрывает доверие.

Президент фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер: 

— Нулевые чтения были провальными. Позицию НКО, Совета по правам человека члены Общественной палаты не услышали… Не было ощущения конструктивного диалога. Большинство представителей ОПРФ убеждали нас, что НКО не могут быть общественно активными, если они при этом получают средства из-за рубежа (и никого не интересует, что эта помощь – адресная: на покупку аппаратов ИВЛ детям, функциональных кроватей для пациентов и т.д.).

Нам говорили, что мы должны только собирать средства, оказывать помощь и нигде не выступать. Но это невозможно. Мы не можем бесконечно покупать памперсы в хосписы, потому что этим не обеспечить качественную помощь пациентам. Нужны системные изменения. Надо вносить коррективы в порядок паллиативной помощи, исправлять ситуацию с обезболиванием.

Если текст законопроекта не изменится, наша общественно полезная деятельность в интересах пациентов — открытые письма попечителей фондов президенту, участие в совете по попечительству под руководством Ольги Голодец — будет считаться политической деятельностью. А наши подопечные хосписы не смогут больше получать приобретенные на деньги благотворителей перевязочные средства, лекарства, медтехнику и оборудование, врачи не смогут учиться у лучших специалистов по паллиативной помощи со всего мира, в стране без помощи благотворителей станут умирать дети от излечимых форм рака, доступность обезболивания для неизлечимо больных граждан будет снижаться, не будет развиваться волонтерство, станут исчезать благотворительные программы для бездомных… До тех пор пока мы будем видеть у НКО одновременно политическую деятельность и иностранное финансирование, не анализируя, связаны ли они между собой, закон будет возможностью держать на коротком поводке и контролировать массу достойнейших организаций.

«Благотворители выступали с политическими заявлениями»

Первый заместитель председателя правления Российского фонда мира Анатолий Салуцкий:

— Никто не запрещает иностранным организациям давать фондам деньги на покупку дорогостоящих лекарств, медицинского оборудования. Но речь-то идет о политической деятельности. Как связана покупка медикаментов с политикой? Формально никак, но, видимо, на деле связаны. Даже на общественных слушаниях организации, которые никакого отношения к политике не имеют, выступали с политическими заявлениями. Поэтому и нужны поправки в закон об НКО.

Пожалуйста, руководители фондов могут говорить все что угодно, участвовать в работе общественных советов и объединений как частные лица. Другое дело — сами благотворительные организации. Я к законопроекту отношусь нормально, потому что вот вам пример. Я был на форуме в Вене. Там выступал делегат из США. Говорил по-русски. Оказалось, это турок-месхетинец. Выступал он с резкой критикой России. После мероприятия оратор дал мне буклеты Московской Хельсинкской группы с набором только негативных материалов. Презентован этот проект был за границей, на деньги иностранцев.

«Всех под одну гребенку»

Исполнительный директор Ассоциации хосписной помощи Евгений Глаголев:

— Посмотрите, как силами общества и таких энтузиастов, как Нюта Федермессер, Екатерина Чистякова и их команды, собираются средства на ИВЛ для детей, на дорогие препараты для лечения онкологии, на противопролежневые матрацы для пациентов. На эти цели идут и адресные сборы — пожертвования из-за рубежа. Именно НКО пробивали и пробивают необходимые поправки в законодательство — в интересах своих подопечных, граждан России. НКО занимаются обучением медицинских работников, обеспечивают помощь хосписам в регионах, которые часто бедствуют, добиваются выпуска новых форм лекарственных препаратов. 

Теперь эту общественно полезную деятельность вдруг предлагают называть политической, а из-за того, что НКО получают пожертвования из-за границы,  — еще и деятельностью иноагентов.

Законопроект полностью отвечает сегодняшним внешне- и внутриполитическим событиям, и я, как и многие, прекрасно понимаю, почему иностранное влияние на внутреннюю политику страны надо ограничивать. Но текущая редакция проекта гребет всех под одну гребенку, включая и тех, кто пытается изменить и реально меняет социальную обстановку в России к лучшему. Фактически проект ограничивает их деятельность, направленную на защиту пациентов.

Не хочется думать, что проект создан именно с целью прекратить влияние социально ответственных членов общества и организаций на решение важных и неотложных задач. Для всех, кто близок к нашей работе, кто видит страдающих, беззащитных, брошенных и никому не нужных пациентов, этот законопроект кажется дикостью. Я сам — отец паллиативного ребенка и знаю ситуацию изнутри… Если НКО свяжут руки, качественную помощь пациенты получат очень и очень нескоро.

«Ситуация полного абсурда»

Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская:

— Для того чтобы некоммерческие организации именовались иностранными агентами, достаточно совпадения двух факторов: хотя бы рубля иностранных денег на их счете и признания участия в политической деятельности. А таковой считаются любые публичные выступления, общение и взаимодействие с государственными органами, высказывания в соцсетях. И не важно, критика это или похвала. Например, написал человек — руководитель фонда в своем блоге: «Как украсили Москву к майским праздникам, совсем обнаглели» или, наоборот: «Ой, как хорошо украсили столицу», — это оценка деятельности органов власти. Параллельно, на работе, он собирает деньги на лечение ребенка, и Иван Иванович Иванов, живущий на Крите, жертвует фонду какую-то сумму, или приходят средства от компании «Газпром», имеющей своим источником зарубежные доходы, и все — фонд становится иностранным агентом. При этом он не действует в интересах чужой страны и не идет против интересов своего государства, но чисто техническое совпадение двух факторов делает его иноагентом, по сути шпионом. Найти в России организацию, которая ни разу не была на общественном мероприятии, не писала писем в государственные инстанции, не говорила ни слова о деятельности чиновников, невозможно, такого не бывает.

Ситуация полного абсурда. Должны быть совершенно другие формы определения политической деятельности. Главный инструмент лоббирования, продвижения каких-то идей — политики и коммерческие компании, у них больше возможностей. Но почему-то наше государство считает, что только НКО могут влиять на внутреннюю политику. Это смешно. Каждый из нас будет иностранным агентом. В момент вступления в законную силу поправок к документу о некоммерческих организациях в стране не останется ни одной НКО, не являющейся шпионом.

Источник: novayagazeta.ru