Чем обернулось для граждан изменение законодательства об НКО

Два года действия поправок к закону о некоммерческих организациях (НКО), заставивших многие российские организации отказаться от зарубежного финансирования, осложнили для граждан получение доступной социальной помощи. Об этом говорят представители НКО, а эксперты и представители ведомств признают, что без зарубежного финансирования некоммерческий сектор не выживет.

Два года действия поправок к закону о некоммерческих организациях (НКО), заставивших многие российские организации отказаться от зарубежного финансирования, осложнили для граждан получение доступной социальной помощи. Об этом говорят представители НКО, а эксперты и представители ведомств признают, что без зарубежного финансирования некоммерческий сектор не выживет. Как выяснил "Ъ", недостаток средств и принудительное зачисление в иностранные агенты заставили многие НКО свернуть проекты, без которых поддержки лишатся тысячи граждан, в том числе жертвы полицейского насилия, пострадавшие в мирное время военнослужащие, ВИЧ-инфицированные, наркозависимые, беженцы и многие другие.

До весны 2013 года сотрудники экологической организации "Улукиткан" почти десять лет подряд выезжали с инспекциями на стратегические предприятия Амурской области. Поле для работы, вспоминает глава организации Наталья Калинина, было широким: "Нефтепровод, различные газовые предприятия, многочисленные заводы. Мы регулярно фиксировали нарушения, сообщали о них в прокуратуру". Теперь, говорит госпожа Калинина, организации едва хватает средств на программу по надзору за рекультивацией местных земель. В апреле 2013 года "Улукиткан" был признан судом иностранным агентом и, хотя отказался от зарубежного финансирования, из реестра выйти не может (в законе об НКО нет такой нормы), а отечественные гранты до НКО не доходят. Как считает госпожа Калинина, причина в том, что чиновники считают "Улукиткан" неблагонадежным. 

Как показало исследование "Ъ", отказаться от реализации важных направлений, а то и свернуть полностью гуманитарную работу из-за требований закона об НКО пришлось десяткам российских некоммерческих организаций. 

Никто не удивился, никого не удивили 

Поправки к закону об НКО, принятые два года назад, обязывают регистрироваться в качестве иностранного агента любую организацию, получающую финансирование из-за рубежа, чья деятельность признана политической. Год назад один из его авторов депутат-единоросс Александр Сидякин говорил: "Сама сфера НКО оздоровилась, поскольку государство существенно увеличило расходы на гранты общественным организациям и охотно их раздает" (см. "Ъ" от 25 декабря 2013 года). 

С 2011 года финансирование НКО действительно увеличилось с 3,9 млрд до 11 млрд руб. В Совете по правам человека при президенте РФ (СПЧ) при этом отмечают, что в России официально зарегистрированных НКО насчитывается до полумиллиона, поэтому за счет одних только кремлевских грантов, конкуренция за которые высока, существовать им сложно. 

"Зарубежные грантовые программы рассчитаны, как правило, на несколько лет, включают в себя наряду с расходами на выплату зарплат, налогов, аренды помещения и т. д. и средства на развитие материально-технической базы организации и повышение квалификации ее сотрудников, то есть являются вкладом в общую устойчивость НКО,— объяснила преимущества зарубежного финансирования сотрудник аналитического центра при правительстве РФ Влада Муравьева.— Российские же гранты чаще всего краткосрочные, они выдаются под текущие задачи". Она подтверждает, что даже с учетом государственного финансирования уход зарубежных доноров вынудит свернуть ряд значимых проектов. А почти два года назад на закрытом заседании СПЧ сотрудник департамента инновационного развития Минэкономики Илья Чукалин (в настоящее время не работает в министерстве) сообщил, что с учетом смены политики в области НКО в 2013 году этот сектор экономики мог потерять около 19 млрд руб. (см. "Ъ" от 30 января 2013 года). Точного или хотя бы приблизительного подсчета, какой процент в бюджете сектора НКО составляли иностранные деньги, ни у НКО, ни у правительства нет. 

Ни проголосовать, ни поболеть 

Ассоциация в защиту прав избирателей "Голос" была первой НКО, за ликвидацию которой принялся Минюст (см. "Ъ" от 10 апреля 2013 года). До начала злоключений, вспоминает исполнительный директор "Голоса" Григорий Мельконьянц, филиалы организации работали в 40 регионах. В межвыборный период на их базе проводились семинары для членов региональных законодательных собраний и муниципальных депутатов. Кроме того, "Голос" осуществлял образовательные программы для избирателей. "Мы закрыли все 40 офисов, свернули программы, перестали вести подробный мониторинг нарушений, их анализ, поскольку денег на экспертов нам теперь не хватает",— объясняет исполнительный директор "Голоса". 

От изменения политики РФ в части зарубежного финансирования НКО пострадали организации, занимающиеся борьбой с ВИЧ и СПИДом, хотя соответствующий закон касается их лишь косвенно (в документе оговорено, что политической не может быть признана деятельность медицинских НКО). С финансовыми трудностями эти НКО столкнулись уже в 2012 году, когда Россия отказалась от помощи Глобального фонда борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией — одного из крупнейших международных распределителей благотворительной помощи. Предполагалось, в частности, что в рамках проекта лекарства получат около 20 тыс. пациентов, страдающих тяжелыми формами туберкулеза. Однако Минздравсоцразвития уведомило фонд о том, что РФ сама готова получить статус донора и в помощи более не нуждается. "Для ВИЧ-организаций проблема заключается в уходе Глобального фонда, а также в общей политической линии России, из-за которой многие зарубежные доноры неизбежно сворачивают финансирование",— объясняет Денис Годлевский из Международной коалиции по готовности к лечению ВИЧ в Восточной Европе и Центральной Азии. Павел Аксенов из занимающейся профилактикой ВИЧ организации "Эсверо" подтверждает: "Программы сворачиваются очень резко. Если в 2007 году в России работало 70 проектов по профилактике ВИЧ среди социально незащищенных групп населения, то в 2015 году их останется 10". По его словам, государственные гранты не спасают: на годовое обеспечение, например, 50 таких программ тратится около $5 млн в год. "Но на деле необходимо на $20 млн больше",— объясняет господин Аксенов. С теми же проблемами столкнулись и организации, занимающиеся профилактикой наркомании: их бюджеты также сильно зависели от зарубежных грантов. 

"Нам прямо отказывают в помощи" 

Крупные проекты сворачивают даже НКО, которым удалось относительно безболезненно пережить прекращение зарубежного финансирования. До начала 2014 года правозащитники из фонда "Общественный вердикт" проводили семинары, обучающие расследованию уголовных дел о пытках в полицейских отделениях и тюрьмах, для сотрудников Следственного комитета (СК). "В год мы проводили по три-четыре крупных семинара в разных регионах, обучая каждый раз примерно по 20 человек,— вспоминает глава фонда Наталья Таубина.— Это очень важно, так как это очень специфические преступления, и эти семинары работали". "Так как мы признаны иностранными агентами, руководство СК запрещает нам встречаться с сотрудниками для тренингов",— говорит госпожа Таубина. Кроме того, организация полностью отказалась от мониторинга и исследований в области нарушения прав человека силовиками. "Ни суды, ни прокуратуры, ни другие госорганы больше не готовы предоставлять нам информацию из-за нашего статуса",— объясняет правозащитница. По ее словам, сейчас "Общественный вердикт" работает только по заявлениям граждан, пострадавших от рук полицейских, представляя их интересы в судах. "Эффект от закрытия проектов мы увидим не моментально, но обязательно увидим",— предполагает она. 

Организация "Солдатские матери Санкт-Петербурга" отказалась получать зарубежные гранты, чтобы не оказаться в реестре иностранных агентов, но это не помогло. Из-за того что основные ресурсы "Солдатских матерей" теперь уходят на защиту от прокурорских проверок, НКО отложила запуск карты нарушений прав призывников и проект по сбору информации о случаях гибели солдат в мирное время. За минувший год организация получила более 2 тыс. жалоб, из которых 1700 были удовлетворены, выиграла 18 судебных процессов и отсудила в общей сложности 600 тыс. руб. у государства за жестокое обращение с военнослужащими. Теперь вся эта работа приостановлена: НКО ведет сразу четыре судебные тяжбы, в том числе и с Минюстом. 

"Мы занимаемся беженцами, общаемся с чиновниками ФМС,— говорит одна из руководителей правозащитного центра "Мемориал" Светлана Ганнушкина.— В последнее время нам прямо отказывают в помощи, ссылаясь на наш статус иностранного агента. Теперь мы не можем помочь нуждающимся получить статус беженца или защитить от депортации". Кроме того, отмечает госпожа Ганнушкина, в Санкт-Петербурге из-за многочисленных штрафов за нарушение закона об НКО и судов закрылся филиал организации — антидискриминационный центр "Мемориал". Его сотрудники занимались правовой помощью лицам без гражданства, оказавшимся в изоляторах ФМС. "Это была уникальная организация, больше этим вопросом в городе, по сути, никто не занимается",— отмечает правозащитница. 

Попытка к бегству 

Самоликвидация в последнее время часто становится способом уйти от ярлыка иностранного агента, хотя остается вынужденной мерой. Например, организация "Юристы за конституционные права и свободы" (ЮРИКС), с 2003 года оказывающая бесплатную помощь гражданам в судах практически всех инстанций, включая Страсбургский, с осени проходит процедуру самоликвидации. "Мы поняли, что другого выхода нет и другой возможности работать у нас не будет. Вероятно, сотрудникам придется переходить в другие НКО, другие компании, продолжать работу в ином ключе. Все проекты, что мы вели, теперь прекращены",— говорит сотрудница ЮРИКС Татьяна Глушкова. Помимо бесплатной защиты в судах НКО занималась еще и экспертизой законодательных актов, образовательной деятельностью, консультируя граждан по вопросам обращений в суд и т. д. "Перейти на российское финансирование было бы слишком ненадежно: сегодня грант есть, завтра нет. Система устроена таким образом, что российский грант получить гораздо труднее, чем зарубежный",— объясняет госпожа Глушкова. 

Закрытие угрожает Институту региональной прессы (ИРП) — организации, основанной вскоре после падения СССР для подготовки журналистов в частных СМИ. "Мы вели семинары для издателей и журналистов, объясняя, что редакционная политика не должна сливаться с деловыми вопросами. И зарубежное финансирование мы получали всегда, что и продолжаем делать",— рассказывает глава НКО Анна Шароградская. Сейчас ИРП обучает стандартам расследовательской журналистики, помогает корреспондентам получать зарубежные образовательные гранты и т. д. 20 ноября организация была принудительно включена в реестр иностранных агентов, а в отношении госпожи Шароградской начата проверка по экстремистским статьям после того, как у нее в аэропорту Пулково был изъят ноутбук. "Таможенники фактически изъяли мои личные вещи и начали в моих документах что-то искать",— рассказывает она. 

Как считает глава комиссии СПЧ по делам НКО Елена Тополева-Солдунова, проблемы некоммерческого сектора скоро ощутят на себе и обычные граждане. "Они мало интересуются НКО, даже когда получают от них помощь, они потом плохо помнят даже название организации, но вскоре придется осознать их важность",— прогнозирует госпожа Тополева-Солдунова. 

Григорий Туманов

Источник: КоммерсантЪ