«Бегущие от чумы»

Владимир Ионов, москвич, 76 лет, в декабре 2015 года нелегально перешел российско-украинскую границу и попросил убежища в Украине. Но это только так говорится — перешел, на самом деле переполз и перелез из страны в страну по ямам и буеракам, так что брюки у него были грязными до колен, а перчатки исколоты репейником. В это время он был под судом за неоднократные нарушения закона о митингах. Это значит: стоял в одиночных пикетах с самодельным плакатом, несмотря на то что его забирали в полицию, оштрафовали на 170 тысяч рублей, открыли уголовное дело, в наручниках возили в суд.

Владимир Ионов, москвич, 76 лет, в декабре 2015 года нелегально перешел российско-украинскую границу и попросил убежища в Украине. Но это только так говорится — перешел, на самом деле переполз и перелез из страны в страну по ямам и буеракам, так что брюки у него были грязными до колен, а перчатки исколоты репейником. В это время он был под судом за неоднократные нарушения закона о митингах. Это значит: стоял в одиночных пикетах с самодельным плакатом, несмотря на то что его забирали в полицию, оштрафовали на 170 тысяч рублей, открыли уголовное дело, в наручниках возили в суд.

Ирина Калмыкова, мать двоих детей, перешла белорусско-украинскую границу 26 января 2016 года. В Белоруссию уехала, чтобы спастись от преследований и ареста. Ее не раз задерживали во время одиночных пикетов, а ее дочь однажды похитили неизвестные люди, чтобы предупредить, что страдать за деятельность матери будут дети. Ирина Калмыкова переходила границу ночью, спросив у местных жителей, в какой стороне Украина. Туда и пошла по сугробам. Сейчас живет в Литве, работает уборщицей.

Екатерина Мальдон после спектакля в МХТ имени Чехова бросила на сцену актеру Пореченкову игрушечный пистолет со словами: «На, Миша, постреляй!» Незадолго до этого Пореченков ездил в Донецкий аэропорт и стрелял из пулемета по позициям украинцев. Каким образом в театре имени гуманиста и интеллигента Чехова может играть человек, ездящий в другую страну пострелять в людей — на этот вопрос трудно или, наоборот, очень легко ответить. Многодетная мать Мальдон, многократно стоявшая в одиночных пикетах, также многократно получала угрозы, в том числе угрозу отрезать ей голову. Квартиру ее обыскивали, рылись в вещах, изъяли компьютер, позже принудительно доставили в полицию. Через Украину Мальдон эмигрировала в Германию.

Дженни Курпен 6 мая 2012 года была на стихийной акции протеста на Тверской. Ее задержали, затащили в автозак, где она сняла на видеокамеру, как омоновец давит коленом шею девушки, у которой руки за спиной стянуты наручниками. Ее неоднократно допрашивали сотрудники ФСБ. Ей грозило уголовное дело, суд, тюрьма. Она бежала из России в Украину, где провела полтора года в мытарствах, нищете и тщетных попытках получить статус беженца. Доходило до того, что приходилось собирать и сдавать бутылки. После чего эмигрировала в Финляндию, где недавно получила право голосовать и быть избранной (это еще не гражданство) и создала организацию Human Corpus, помогающую беженцам.

Филипп Гальцов был активистом движения #Оккупайабай, которое на короткое время создало на московском бульваре у метро «Тургеневская» свою свободную республику. Еще Гальцов защищал подмосковные леса. В Химках он вместе с Евгенией Чириковой противостоял охранникам, которые напали на экологов, и был избит. В Бутовском лесу вытаскивал гвозди из деревьев, варварски забитые строителями. 6 мая 2012 года Гальцов в колонне анархистов был на Болотной площади, после чего попал под полицейский пресс. Его задерживали, обыскивали, допрашивали, били. Он бежал в Украину, а оттуда в Швецию, где 10 августа этого года трое неизвестных похитили его, сделали инъекцию снотворного, забрали документы, ключи от квартиры и банковскую карту. Затем выбросили в бессознательном состоянии на автозаправке.

Этих людей, а еще многих других, тоже выходящих на улицы, чтобы стоять в пикетах, — объединяет полное отсутствие вины. Они ни в чем не виноваты, ни на кого не нападали, никого не грабили, никому не мешали.

Стоять с плакатом на улице — не преступление. Дела против них фабрикуются. К пикетчику пристраиваются два провокатора, и тогда это уже якобы демонстрация. Так начинается их выталкивание из страны.

Все они проходят через одну и ту же мерзость и дрянь. Техника выталкивания активистов из страны однообразна: многочасовое таскание по ОВД с составлением протоколов; внезапные обыски, когда в квартиру ранним утром вламываются десяток человек и все переворачивают вверх дном; угрозы уголовников, которые обещают убить; суды, которые являются придатком карательной машины.

Судьи, не дрогнув лицом, налагают на пенсионеров с пенсией 10 тысяч рублей штраф 150 тысяч. Поскольку они не могут заплатить, им блокируют счет. Участковые являются к ним с проверкой.

Центр Э беспрерывно дергает их, приглашая на сомнительные беседы. Так они живут, под давлением, в нервотрепке, и все-таки держатся до конца, потому что в этих людях есть упорство, не позволяющее им отдать страну бандитам.

Если они бегут из страны, значит, им уже сжали горло, и в стране для них уже больше нет места. Эти пятеро, названные здесь, а также многие другие активисты покидали Россию тогда, когда до лагеря и тюрьмы им оставался шаг. Бежать из страны, в которой ты вырос и жил, где твой дом и двор, друзья и знакомые до боли улицы и переулки, — страшное испытание.

Богатым людям, эмигрирующим под угрозой ареста, таким, как топ-менеджер Альфа-групп Владимир Ашурков, бывший исполнительным директором в Фонде борьбы с коррупцией, и ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, работающий теперь главным экономистом Европейского банка реконструкции и развития, — переход из жизни в жизнь дается мягче и легче, потому что они защищены своими деньгами и высоким положением в мире бизнеса, политики и науки.

Трудно, тяжело, мучительно, безнадежно приходится тем, кто бежит от опасности, не имея счетов в банках и квартир в Лондоне, бежит, оставляя в России родных, бежит в неизвестность, которая оборачивается жизнью в хостелах, ожиданием в коридорах миграционных центров, мучением со справками, выпадением на дно, в нищету.

Эти пятеро — разные по возрасту и убеждениям люди, но есть в них то, что их объединяет. Они и еще многие другие, подвергающиеся репрессиям и покидающие страну, — активисты протестного движения. Они принадлежат к той удивительной категории людей, которым русская история, учащая человека держаться подальше от политики и не попадаться на глаза власти, не пошла впрок. Как что случится — они тут же на улицах с самодельными плакатами. Как что заденет их чувство справедливости — они на свой страх и риск встают в пикеты на глазах у пешеходов, полицейских, омоновцев, осведомителей и наемной шпаны, которая с матерными криками вырывает плакаты у них из рук и плещет им в лица зеленкой. Но это их не останавливает.

Источник: novayagazeta.ru